"Роберт Ладлэм. Наследие Скарлатти" - читать интересную книгу автора

- Надо выяснить это прямо сейчас, иначе мне незачем его читать. Если
есть что-то, что необходимо скрывать от нее, я должен знать почему.
Майор вернулся в комнату.
- Что ты хочешь от меня услышать? Что эта информация убьет ее?
- А такое может быть?
- Скорее всего, нет. Но мне недостает мужества это проверить.
- Когда ты узнал, что он жив?
Кэнфилд подошел к окну. Дети разошлись по домам. Ворота парка были
закрыты.
Двенадцатого июня тридцать шестого года. Я совершенно точно
идентифицировал его личность. Полтора года спустя, второго января тридцать
восьмого года, я внес соответствующие дополнения в досье.
- Боже праведный!
- Да... Боже праведный.
- И ты никогда не говорил ей?
- Нет.
- Но почему, папа?
- Я мог бы привести тебе двадцать или тридцать убедительнейших
доводов, - сказал Кэнфилд, по-прежнему глядя в окно. - Но три из них самые
существенные. Первый - он уже достаточно попортил ей жизнь, он был сущим
адом для нее. Второй - после смерти твоей бабушки не осталось ни единого
человека, способного идентифицировать его личность. И третья причина - твоя
мать верила... что я убил его.
- Ты?!
Майор повернулся к молодому человеку.
- Да. Я.... Я был убежден в этом... Убежден настолько, что заставил
двадцать два человека засвидетельствовать его смерть. Я подкупил
провинциальный суд неподалеку от Цюриха и получил свидетельство о его
смерти. Совершенно подлинное... В то июньское утро, в тридцать шестом,
когда я узнал правду, мы пребывали в нашем коттедже на заливе, я сидел во
дворике и пил кофе. Вы с матерью возились с лодкой и позвали меня, чтобы я
помог спустить ее на воду. Ты носился за ней со шлангом, она смеялась и
убегала от тебя. Она была такая счастливая!.. Я не сказал ей. Вероятно, мне
должно быть стыдно, но все обстоит именно так.
Молодой человек сел в кресло. Он пытался заговорить, но не находил
нужных слов.
- Ты уверен, что хочешь остаться со мной? - спокойно спросил Кэнфилд.
- Должно быть, ты очень любил ее, - сказал юноша.
- Я до сих пор ее люблю.
- Тогда... я хочу остаться с тобой.
Кэнфилд почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы. Но он
поклялся: ни при каких обстоятельствах не давать волю чувствам. Ведь ему
предстояло пройти еще через много испытаний.
- Благодарю тебя за это.
Он снова повернулся к окну. Зажглись уличные фонари - они словно
говорили людям, что война вполне способна погасить их, но пока этого не
произошло, можно жить спокойно.
- Папа...
- Да?
- Почему, спустя полтора года, ты все-таки внес изменения в досье?