"Роберт Ладлем. Дорога в Омаху (Маккензи Хаук #2)" - читать интересную книгу авторалатиноамериканцам - в разных частях света. Надпись над одним из них,
запечатлевшим трущобы Рио-де-Жанейро, о чем вполне определенно свидетельствовало распятие на вершине горы, на фоне которой простерся сей город богатых, гласила: "Сестра Энни Милосердная несет слово Господне во все концы земли нашей!" Остальные иллюстрации представляли собой лишь вариации на ту же тему. Портреты на диво привлекательной монахини, сделанные в Африке, Азии, Центральной Америке и на тихоокеанских островах, заселенных прокаженными, сопровождались подписями типа "Сестра Энни", "Сестра Милосердия", "Сестра Надежды" и, наконец, "Энни Благотворительница, достойная быть причисленной к лику святых". Надев очки в стальной оправе, Арон принялся изучать фотографии, заключенные в рамки. Все они были сняты где-то в Альпах, удивительно красивом месте, на родине эдельвейсов. Люди на карточках выглядели счастливыми и беззаботными, их лица светились радостью жизни. Некоторых из них было нетрудно узнать. Вот Сэм Дивероу в несколько более юном возрасте. А рядом - высокая воинственная фигура маньяка-генерала, безумца Маккензи Хаукинза. В роскошной сладострастной женщине с пепельными волосами и в шортах и лифчике безошибочно угадывалась "Энни Милосердная". Был там и еще один человек, четвертый, - веселый, плотного сложения малый в коротком поварском переднике, едва прикрывавшем кожаные штаны. Кто же он? Его лицо казалось Арону знакомым... Впрочем, нет-нет. Не может того быть! - Бог Авраама отступился от нас! - прошептал Арон Пинкус с дрожью в голосе. - Ради всего святого, скажите, о чем это вы? - спросила Элинор Дивероу. значили для вас, - отозвался взволнованно Арон. - Несколько лет назад в Ватикане разразился скандал из-за каких-то финансовых нарушений. Деньги из церковной казны полились не на божеские дела, а на поддержку третьесортных оперных трупп, проведение карнавалов, создание чуть ли не по всей Европе приютов для проституток и тому подобные безрассудства. Люди тогда поговаривали, что Папа рехнулся: он, мол, попросту сошел с ума. Но позже, когда Вечный город был уже на краю бездны, что вызвало бы панику на рынке капитала, все вдруг вернулось на круги своя. Папа, снова став самим собой, взял бразды правления в свои руки. И тогда средства массовой информации принялись трубить, что там, дескать, было двое: один - сумасшедший, другой же - тот самый прекрасный добрый человек, которого все знали и любили. - Дорогой мой мистер Пинкус, я так ничего и не поняла. - Да вот же, посмотрите! Взгляните только! - вскричал Арон, указывая на улыбающееся мясистое лицо на одной из фотографий. - Это же он! - Кто? - Да Папа! Папа Римский!.. Теперь ясно, откуда взялись деньги: выкуп! Пресса оказалась права: их было двое! Генерал Хаукинз и ваш сын похитили Папу!.. Элинор!.. Да где же вы? Арон повернулся к ней. Почтенная леди лежала на полу без чувств. Глава 4 |
|
|