"Роберт Ладлэм. Завет Холкрофта" - читать интересную книгу автора

вернется к нам.
- Вы уверены?
- Да, уверен.
Ноэль полез в карман за ручкой и перевернул конверт, чтобы еще раз
взглянуть на восковые печати. Их не ломали, но какое это имеет значение, в
самом деле? Холкрофт положил конверт перед собой и расписался.
Манфреди поднял руку.
- Вы понимаете - что бы ни содержалось в этом конверте, это не имеет
никакого отношения к нашему участию в договоре, разработанному "Ла Гран банк
де Женев". С нами никто не консультировался, и мы не были ознакомлены с
содержанием этого конверта.
- Вы как будто чем-то встревожены. По-моему, вы только что сказали, что
это уже не имеет значения. Ведь все это было так давно.
- Меня всегда тревожат фанатики, мистер Холкрофт. И ничто и никогда не
заставит меня изменить моей точки зрения. Это, знаете ли, типичная
банкирская предосторожность.
Ноэль стал ломать печати. Воск от времени затвердел, и ему пришлось
приложить немалые усилия. Он распечатал конверт, вытащил оттуда сложенный
листок бумаги и развернул его.
Долго пролежавшая в конверте бумага обветшала, из белой превратившись в
коричневато-желтую. Текст на английском языке был написан крупными буквами
готическим шрифтом. Чернила сильно выцвели, но разобрать буквы еще было
можно. Холкрофт сразу взглянул на нижнюю часть листка, ища подпись. Подписи
не было. Он начал читать.
Написанное тридцать лет назад послание производило жуткое впечатление:
это был какой-то горячечный бред. Можно было подумать, что оно родилось в
воспаленном воображении людей с расстроенной психикой, которые, собравшись в
темной комнате, по теням на стене и по собственным догадкам о характере
неродившихся еще людей пытались предугадать будущее.
"С сего момента сын Генриха Клаузена подвергается испытанию. Еще есть
те, кто может узнать о женевских делах и кто попытается воспрепятствовать
ему, их единственной целью в жизни будет стремление убить его, тем самым
погубив мечту, взлелеянную титаническим воображением его отца.
Но это не должно произойти, ибо нас - всех нас - предали. И мир должен
узнать, кем мы были в действительности - совсем не теми, кем нас выставляют
предавшие нас, ибо все это лживые измышления предателей. Это не мы, и не
Генрих Клаузен в особенности.
Мы единственные выжившие из "Вольфшанце". Мы надеемся, что наши имена
будут очищены от скверны и наша честь, которой мы были предательски лишены,
будет восстановлена.
Поэтому люди "Вольфшанце" будут защищать сына до тех пор, пока сын
будет служить мечте отца и пока он не вернет нам нашу славу. Но если сын
отвергнет эту мечту, предаст отца и не вернет нам нашу честь, он лишится
жизни. Его взору предстанут страдания его любимых, его семьи, его детей.
Никому не будет пощады.
Никому не дано права вмешиваться. Верните нам нашу честь. Мы в своем
праве, и мы требуем".
Ноэль встал, резко отодвинув стул.
- Что это за ерунда?
- Понятия не имею, - тихо ответил Манфреди. Говорил он спокойно, но в