"Вилис Лацис. Сын рыбака " - читать интересную книгу автора

произведений - аморальные "сверхчеловеки", полные презрения к народу.

После он спрашивал, какое впечатление произвела на нее та или другая
книга, и подробно объяснял замысел автора, доказывая справедливость самых
удивительных парадоксов и находя убедительные оправдания для невероятной
распущенности какого-нибудь героя. Неизвестно, много ли усвоила Зента из
его мудрых поучений. Может быть, только самую крохотную, поверхностную
частицу, может быть, и ничего. Да это и не имело значения, раз она делала
вид, что все поняла и согласилась с новыми мыслями. В этом мудром,
свободном учении не должно быть места лицемерию, говорил ей Роберт, но
пока они продолжают жить в задыхающемся от предрассудков обществе, им
волей-неволей придется скрывать свои убеждения. Зента хорошо поняла это и
не обмолвилась никому ни полсловом о романе с Клявой-младшим.


2

Оскар обо всем этом знал очень мало, да у него просто и времени не
было думать о таких вещах. Напавшая было на него хандра сейчас снова
прошла. Зента стала такой же чужой и далекой, как и остальные поселковые
девушки. Анита?.. Но с ее стороны то был, видимо, только случайный каприз.
Начался лов лосося. Сильный юго-западный ветер загнал в залив большие
стаи этой поистине величественной рыбы, преследующей косяки салаки.
Серебристый, округлый от жира лосось считается в это время года самым
первосортным товаром.
На взморье началась шумливая, веселая и драчливая пора. Счастливые
неожиданности сменялись горькими разочарованиями: рядом с богатым уловом
вытаскивали пустые сети, от которых и не пахло рыбой.
К затонувшему паруснику сошлись карбасы почти со всех близлежащих
поселков. Под вечер приезжали на моторке приказчики Гарозы. Они привозили
водку и обрезки копченой лососины на закуску, принимали дневной улов и
распределяли угощение между артелями. Каждая артель, было ли ей что
сдавать или нет, все равно получала по бутылке. Тем, у кого улов был
богаче, доставалось по две и даже по три бутылки. После выпитой водки
рыбаки вспоминали давние обиды, отнятые или загубленные уловы и сводили
между собой старые счеты. Кривой Янка разделывался с Индриком, Джим
Косоглазый искал врагов в карбасе гнилушан, а Баночка грозил старому
Дунису, который якобы зря оклеветал его перед хозяйкой. Попытки
восстановить попранную справедливость возобновлялись каждый вечер. Многие
потом разгуливали с синяками под глазами, в разодранных рубахах и с
расцарапанными физиономиями. Иные грозились жаловаться.
- Это дело направится в суд, это тебе даром не пройдет! - угрожал
Дунис, когда Баночка основательно прочесал ему бороду.
- Мы еще встретимся у красного стола! - дал понять Индрик Осис
Кривому Янке, когда рижский босяк взял верх над хозяйским сыном.
Впрочем, на следующий день все уже забывали вчерашние угрозы.
Пока не было лосося, все жили мирно и в согласии, но как только
показывались в заливе серебристые стаи, рыбаки словно голову теряли: друг
не узнавал друга, брат желал неудачи брату, сосед завидовал соседу.
И среди этой голодной суеты продолжал жить Оскар. У него еще никто не