"Вилис Лацис. Сын рыбака " - читать интересную книгу автора

оказалось синее крепдешиновое платье: столичные дамы стали носить платья
длиннее и с воланами. Почти каждый день Оскар видел на сестре что-нибудь
новое: то светло-желтую трикотажную блузку, то красивую косынку, то модные
чулки. Кошелек с деньгами находился у матери, и никто не спрашивал, куда
она их тратит. Любопытство отца удовлетворялось бутылкой очищенной, а об
Оскаре никто не беспокоился.
Еще перед троицей он заикнулся было о новом костюме, но мать тут же
напомнила ему, что Лидии предстоит конфирмация. Неужели он допустит, чтобы
она в этот день была одета кое-как, людям на посмешище?
Точно так же действовали и остальные женщины. С незапамятных времен,
в силу какой-то непреложной традиции, держалась эта власть хозяйки над
членами семьи. Не родился еще мужчина, который бы осмелился взять ее под
сомнение или повести борьбу с этими своеобразными пережитками матриархата.
А если бы такой появился, ему все равно пришлось бы уйти отсюда, среди
местных девушек он не нашел бы себе жены. Покорно, без всякого
недовольства, шли отцы и сыновья на тяжелую работу, в то время как их жены
наряжались и наряжали дочерей, непрерывно соревнуясь в этом с соседками.
Если Осиене купит своей Вильме новое платье, то Клявиене обязательно
приобретет для Лидии такое же, только из лучшего материала; если мадам
Бангер появлялась в церкви в новой шляпке, то мамаше Лиепниек ее шелковый
головной платок сразу же начинал казаться старомодным.
Это было беспечное племя, жившее по евангельскому завету - без забот
о завтрашнем дне.
Во всем поселке, может быть, лишь один человек думал иначе, но он не
смел высказать своих мыслей - ведь они были направлены против существующих
порядков.


5

Низальщицы в рыбокоптильне подбирали последние сотни салаки. Лидия в
этот день управлялась в коптильном отделении одна, отец был занят
дележкой, а мать возилась по хозяйству.
Оскар прошелся мимо низальщиц и поздоровался с ними. Зента на его
приветствие не ответила. После конфирмации они еще ни разу не встретились.
Оскар дошел до ворот и остановился. Вскоре женщины стали расходиться
по домам. Он взял старый кол и принялся вбивать его в землю. Удивительно,
как медленно входил он в мягкий грунт, а раньше Оскар вогнал бы его
несколькими ударами. Пока он занимался им, низальщицы одна за другой
прошли мимо. Осталась только Зента, она уходила последней. Теперь кол был
вбит и закреплен как следует. Оскар попробовал его качнуть, но он стоял
крепко.
Он вытер лоб, хотя на нем не выступило ни капли пота, и обернулся к
Зенте.
- Зента? А я думал, ты уже ушла.
- Тебе, конечно, очень хотелось, чтобы меня здесь уже не было! -
заносчиво ответила она, собираясь пройти в ворота. Оскар загородил ей
дорогу. Сейчас он напоминал ей сказочного великана, которого нельзя ни
обойти, ни объехать.
- Ты, наверно, думаешь, что я нарочно не пришел в тот вечер? - прямо