"Димфна Кьюсак. Черная молния " - читать интересную книгу автора

еще большей силой овладело ею. Она увидела, как пробирается словно
привидение в ванную комнату, как достает флакон со снотворными таблетками,
высыпает их на ладонь, подносит ко рту, запивает стаканом виски - доктор
как-то обмолвился, что опасно после снотворного пить спиртное. Вспомнила,
как затряслась от хохота при мысли о том, что люди привыкли считать опасным
все, что угодно, кроме самой жизни, вспомнила, как стояла и покачивалась в
ванной. Она испугалась, что у нее начнется рвота, поэтому налила в стакан
воды и снова выпила. Потом легла в постель, и тьма навалилась на нее.
Страх появился слишком поздно. Она попыталась подняться и вызвать по
телефону "скорую помощь", но наркотик уже начал действовать, проник в кровь,
поразил мышцы и нервы.
Последние проблески сознания медленно угасали.
Тупая боль заставила ее очнуться. Позвякиванье пузырьков с лекарствами
действовало на нервы. Пробуждающееся сознание подсказывало, что бессильное
тело на кровати принадлежит ей.
Языком, похожим на наждачную бумагу, она провела по пересохшим губам.
Рот наполнился желчью.
Смерть отвергла ее, и она лежала, покорно вытянувшись, с горечью думая
о своей постылой жизни. Внизу гремели тарелками, в коридоре слышались шаги.
Двери открывались и закрывались.
Она вздрагивала при каждом звуке, с беспокойством слушая, как шаги то
приближаются, то удаляются. Скоро ей придется увидеть не только раздражающий
свет и унылый день, но и людей, прочесть немой вопрос в их глазах, презрение
или, еще того хуже, сострадание. Сострадание - позорное клеймо неудачника.
Она лежала, плотно сжав веки, не желая открыть глаза, потому что, как
только откроет их, жизнь начнется снова.
Пришла тетя Лилиан, принесла грейпфрут, слишком дорогой для ее пенсии,
и туберозы, запах которых был чересчур резким для такой небольшой комнаты.
Она слышала, как тетя Лилиан шепотом переговаривалась с сестрой, тоже
вошедшей в палату.
- Пока что без сознания, но выглядит лучше.
- Все хорошо, - ответила сестра. - Теперь ей нужно только отоспаться...
А я ведь часто видела ее по телевизору.
- Неужели? - В голосе тети Лилиан послышалась гордость. - Да, она очень
популярна.
- А выглядит значительно старше, чем я ожидала.
- После того, что она пережила, вряд ли можно выглядеть молодо. -
Теперь в голосе тети Лилиан зазвучали нотки негодования.
- Сколько ей лет?
- Сорок один.
Тетя Лилиан солгала - она убавила ей четыре года, как будто хотела
защитить это распростертое на кровати тело. Если бы она могла хоть
пошевелить губами, она бы выкрикнула правду, но язык был словно сухая губка,
а губы как резиновые.
- Странно, кроме вас, никто еще к ней не приходил.
- Я ее единственная родственница, и я не хочу, чтобы ее беспокоили, -
многозначительно ответила тетя Лилиан. - Стоит лишь кому-нибудь узнать - тут
же набегут толпы.
Ложь, ложь, ложь!