"Тадеуш Квятковский. Семь смертных грехов (плутовской роман) " - читать интересную книгу автора

- Пан Литера, - воскликнул квестарь. - Вот прохвост!
Монах надвинул на глаза капюшон.
- В наказание преподобные отцы хотят оставить тебя здесь, в монастыре,
а квестарем послать другого.
- Вон там еще один бес, - протянул руку брат Макарии.
Монах быстро повернулся и стремительно побежал в указанном направлении.
Брат Макарий направился к монастырским строениям. Только что окончилась
вечерня, и настоятель, отец Розмарин, важно шествовал ему навстречу в
окружении монахов. Квестарь приветствовал его, как положено, на коленях,
ожидая благословения. Однако отец Розмарин не торопился благословить
квестаря. Сопровождавшие настоятеля монахи замерли в молчании.
- Слава Иисусу...
- Аминь, - подтянули присутствующие.
- Отец-настоятель, прошу выслушать меня, - скромно сказал брат Макарий.
- Ты хочешь сказать мне что-нибудь, сын мой? - сухо и холодно спросил
отец Розмарин. - Почему же ты не сделал этого раньше?
- Не смел, отец мой, прерывать святое созерцание, в которое вы были
погружены и которое принесет нам всем помощь.
- Правильно поступил, брат мой: ничем не возмутимое созерцание делает
нас одухотворенными существами, и этим мы отличаемся от всех животных, а
также и от других орденов, преследующих личные выгоды и стремящихся к личным
благам.
- Именно так я и понимаю, отец мой. Наш избранный орден более всех
других приспособлен к духовной жизни. Об этом, преподобный отец,
свидетельствуют твои минуты задумчивости, в которых, как я по скудоумию
своему разумею, заключается многая мудрость, которой пользуемся и мы. Где бы
нога моя ни ступила, уста мои не перестают возносить хвалу нашему ордену.
- Тем более легким будет для тебя чистилище, брат мой. И мне легче
будет протянуть с небес руку твоей душе. А теперь рассказывай, что ты там
натворил?
Монастырская братия столпилась в ожидании исповеди.
- Здесь говорить? - спросил квестарь, не вставая с коленей.
Отец-настоятель нерешительно топтался на одном месте. Но тут к нему
приблизился отец Гиацинт и что-то шепнул на ухо. Тогда настоятель, не говоря
ни слова, повернулся и пошел, сопровождаемый остальными монахами, в
трапезную.
В длинном, узком зале каждый занял место, соответствующее его
достоинству. Брат Макарий остался стоять посредине.
- Говори, - приказал отец Розмарин, удобно располагаясь в кресле.
Брат Макарий откашлялся, проглотил слюну и, сложив на груди руки,
приступил к рассказу:
- Был я, дорогие отцы мои, в разных краях и местах. Мир, скажу я вам,
погряз в мерзостях и недостоин наших беспрестанных и горячих молитв.
- А мы все равно будем молиться, - прервал отец Розмарин, - правда,
братия?
- Будем, - подтвердили хором монахи, - будем молиться, сколько сил
хватит, во все дни живота нашего.
- Я тоже так считаю, - склонил голову квестарь. - Знаю, что вы,
благочестивые отцы мои, избавили от мук адовых и от вечного скрежета
зубовного сто тысяч душ.