"Тадеуш Квятковский. Семь смертных грехов (плутовской роман) " - читать интересную книгу автора

Фирлеева напомнила мне годы моей юности. Нет, цирковой артист не обманул
меня, его рассказ соответствовал историческим фактам. С горящим лицом
поглощал я до поздней ночи потрясающе интересное повествование Коллонтая.
______________
* Гуго Коллонтай (1715-1812) - выдающийся польский прогрессивный
общественный деятель и писатель.

В ту ночь я понял, что напишу книгу про хитрого кармелитского служку, а
его образ спишу с моего старого жонглера, который так ловко играл в кости,
что поражал всех, выбрасывая столько очков, сколько ему заказывали. Я был
побежден, захвачен историей. Мой циркач прогнал у меня сон. Я собрал целую
груду книг, необходимых, как мне думалось, для работы над историческим
романом, и стал читать. И когда мне показалось, что я уже все знаю, взял
пишущую машинку, настукал первую фразу и отложил работу на несколько
месяцев.
История продолжала мстить. Она загромоздила мое воображение огромным
количеством отрывочных фактов, событий, чудными бытовыми подробностями,
сотнями лиц. Все это смешалось в хаос, с которым я не мог справиться.
Но мой циркач не оставлял меня. Я познакомился с ним ближе, подружился,
проводил вместе все свободное время. И постепенно, шаг за шагом начал
складываться роман, который я предлагаю теперь читателю. Он основан на
подлинных событиях, на многих исторически точных моментах, которые легко
проверить, читая описания нравов и событий первой половины семнадцатого
века.
Мой старый гимназический учитель! Эту новую, расширенную домашнюю
работу я представляю тебе на прочтение. Сравни ее с книгой Коллонтая. Если
где-нибудь фантазия и увлекла меня, отнеси это на счет моего бунта против
нудных исторических писаний. Я, конечно, наложил кое-где румяна на поблекшие
от старости записки. Но неужели история, изложенная в школьных учебниках,
накажет меня за это? Что же, посмотрим.
Т. Квятковский.

Глава первая

Только черти знают, кто поставил на большой дороге две корчмы - одну
против другой. Это были старые развалины, еще помнившие те времена, когда в
них пивали мед обозники, следуя за королевским войском в далекие походы
против татар и всякой другой языческой нечисти. Крыши лачуг, позеленевшие от
старости, почти вросли в землю, в щелях между прогнившими бревнами гулял
ветер, а двери стонали, словно старухи, вымаливающие отпущение грехов. Никто
не помнил, когда эти развалины были построены, даже те, кто с незапамятных
времен арендовал их: ни лохматый Матеуш, прозванный Бабьим угодником за
особое пристрастие к женскому полу, что не соответствовало его возрасту и
положению, ни старый Мойше, мудрец из мудрецов, который, наверное, был бы
знаменитым цадиком, не отвлеки его от ученых книг страсть к барышам да
необыкновенная любовь к певучему звону золота.
Обе корчмы испокон веков соперничали между собой. Когда вдали на
краковской дороге появлялось облачко пыли, Матеуш и Мойше выбегали из своих
ворот и мчались взапуски по дороге. Матеуш, тяжело дыша и поддерживая обеими
руками огромный живот, бежал, выбрасывая ноги, как нормандская кобыла. Мойше