"Тадеуш Квятковский. Семь смертных грехов (плутовской роман) " - читать интересную книгу автора

Иезуит остановился в нерешительности. А квестарь продолжал:
- Отче, хоть наш орден и славится праведностью и святостью своей
братии, однако он не дает душе моей такого блаженства, какое ей может
доставить исповедь пред тобою и духовное утешение из уст твоих.
- Почему так? - изумился монах. - Откуда ты знаешь, что я могу дать
тебе спасение?
Брат Макарий истово перекрестился и с трудом поднялся с коленей.
Старательно избегая испытующего взгляда иезуита, квестарь сложил руки на
груди и закрыл глаза.
- Я сразу узнал тебя, отец мой, еще на той стороне, - показал он за
мост, - по сиянию, исходящему от твоего лица. Это сияние святости,
ниспосланное лишь немногим - тем, кому предназначено совершить великие дела
во благо мира, для спасения заблудших овец. Я - овца заблудшая, отче,
поэтому не оставляй меня без утешения.
Неожиданно брат Макарий уловил сильное зловоние. Скосив глаза, он
заметил мужичка, так неудачно свалившегося в крепостной ров. Тот терпеливо
ждал в сторонке, с его сермяги капала жидкость, такая мерзкая и вонючая,
хоть беги на край света. Иезуит потянул носом и гневно нахмурился. А
крестьянин, воспользовавшись наступившей тишиной, стал жаловаться на свою
судьбу. У него отобрали последнюю мерку проса, и четверо детей остались
голодными. Иезуит потоптался на месте. Брат Макарий смотрел на него полным
доверия взглядом. Монах, желая показать себя щедрым, вынул из глубин рясы
серебряную монету и бросил под ноги крестьянину. Тот пал на землю, схватил
монету и, славя бога, побежал по мосту. Его сейчас же окружила толпа. Многие
женщины бросились к замку, но иезуит приказал поскорее поднять мост и
запереть ворота.
- Я не ошибся, обратившись к тебе, - сказал брат Макарий. - Твоя душа
преисполнена любовью.
Монах не ответил, но было заметно, что слова квестаря ему приятны. Он
двинулся вперед, брат Макарий последовал за ним, не переставая восхвалять
его милосердие. Они прошли мрачные каменные ворота и вышли на узкий дворик,
со всех сторон окруженный высокой стеной. Здесь суетилась замковая челядь.
Все почтительно уступали дорогу монаху, который широкими шагами быстро
двигался по двору. Брат Макарий с любопытством осматривался вокруг, но
стоило монаху замедлить шаги или пробормотать что-нибудь себе под нос, как
квестарь скромно опускал взор и низко наклонял голову. Они дошли до ниши в
стене; монах, достав тяжелый ключ, открыл низенькую дверь, и они углубились
в темный коридор.
Хотя день был знойный, здесь стояла прохлада, и у брата Макария мурашки
побежали по телу. Он прикоснулся к стене: она была сырая, словно по ней
текла вода. Тем временем монах провел его в небольшую келью с одним окошком
под самым потолком, сквозь которое пробивался слабый свет. Квестарь заметил
на стене огромное распятие, а под ним две висевшие крест-накрест плетки. В
углу стояла деревянная койка, прямо на доски была наброшена овечья шкура,
под окном - грубо сбитые стол и табурет. Иезуит закрыл дверь и посматривал
на квестаря, довольный впечатлением, которое на того произвела убогая
обстановка кельи.
Брат Макарий перекрестился на распятие, скромно встал у стены,
перебирая кончик веревки, которой он был подпоясан, и зашептал молитву.
- Мы здесь одни, - сказал замогильным голосом монах, - можешь, брат