"Ярослава Кузнецова, Анна Штайн. Чудовы луга " - читать интересную книгу автора

выходцы с южного побережья, смуглые и темноволосые, и инги с далекого
севера - рыжие, веснушчатые, закутанные в меха.
Рваные, грязные, со сбитыми ногами или в дорогой обуви, снятой с
убитых, с руками в крови, в немыслимой одежде, косорылые, клейменые,
выблядки, маркадо, бывшие каторжники, опальные нобили - они пробирались в
элейрские топи, чтобы поглядеть на чудо. Поглядеть, содрогнуться от сладкого
ужаса, а потом упиться свободой, как волк упивается кровью.
"На болотах, говорят, разбойный бог во плоти гуляет. Поведет бровью -
осыпаются стены замков, добро само выпадает из сундуков, нобили от страха
потеют золотом, купцы - серебром, крестьяне - медью. Сладкое мясо, душистое
вино - нечего больше желать!"
Вот и эти тоже.
Пялятся, как на расписного. Ни слова в ответ.
За оградой маячит светлая башка и зеленая куртка Клыка, ждет, что Кай
тут начнет распинаться перед пришельцами, завлекать их болтовней.
Кай смутно помнил, что у найлов в ходу сложные речи, но голова у него
гудела, и слова застревали еще в желудке. В носу хлюпало.
- Там со вчера вроде козу варили, - буркнул он, спускаясь и проходя
мимо. У замирающих углей стоял котел. - Валяйте угощаться.
Клык услышал, перекосился, даже вроде плюнул с досады. Кай зло
улыбнулся, и ему сразу полегчало.
Найлы переглянулись и подошли к костру, двое - носатые, узкомордые -
своротили с котла крышку.
Запах остывшей похлебки ударил в нос, в вареве белели хлопья жира,
торчали костями кое-как разрубленные куски.
Козу вчера выволокли из хибары и тут же прирезали, потому что Каю
приспичило поесть супу. Хозяйка, уродливая старуха, замотанная в коричневые
лохмотья, готовить наотрез отказалась и заругалась. Ее страховитая то ли
внучка, то ли дочка вообще куда-то сгинула. Заноза накостылял вредной бабке
по шее и взялся варить сам. Кай его стряпню так и не попробовал, потому что
вечером набрался пьяным и заснул.
А с утра и вовсе не хотелось. Пускай найлы жрут, наголодались в
болотах, как волки. Вон как обтянуло скулы. И остывшее мясо им нипочем.
Чинно расселись, вылавливают, что приглянулось. Жирный сок стекает по
пальцам, запястьям.
Бабкина дочка или внучка, черт ее разберет, которая с рассолом
приходила, выглядывала из-за угла халупы. Волосы светлые, как пакля, сверху
рогожный капюшон. И чего это недовольна? Платье не помято, не порвано,
синяков не видать.
Заноза козу зарезал, а шкуру и голову бросил вместе с кишками. Может
девка из-за этого дуется? Лучше бы суп вчера сварила, дура, лентяйка.
Кай улыбнулся и подмигнул, причмокнув. Девицу как ветром сдуло. Найлы
поглядывали непонятно, ели. Заноза бубнил в халупе, бабка костерила его
басом.
"За каким чертом сам поехал за харчами", - тоскливо подумал Кай.
Правда, в полной сквозняков крепости сейчас было еще паскуднее.
"Тот же Клычара противный, белобрысый зануда, отлично бы справился.
Съездил, развеялся, нечего сказать."
Он сердито нахохлился и уставился на главаря пришлых, самого
плечистого, высокого, лучше всех одетого и даже при мече. Сразу видно, не