"В.Н.Кузнецова. Горбун " - читать интересную книгу автора

Мне все-таки показалось, что он делал над собой усилие, прививая себе
любовь к чаю, и эта привитая любовь до конца не вытеснила врожденную любовь
к кофе. Сама я сейчас с удовольствием выпила бы кофе, так как этот напиток в
Дании сильно отличается от того, какой можно сделать из нынешнего советского
кофе, потому, возможно, что, как говорят, у нас продают самые низкие сорта.
Дома я не могу пить кофе каждое утро, у меня от него всегда остается
неприятное ощущение в горле, а здесь я готова пить его целыми днями, а
гостям его не предложила не от обострения природной жадности, а потому, что
было уже поздно и я боялась не уснуть ночью.
- В таком случае, я сейчас приготовлю чай, - сказала я, вставая.
Горбун взглянул на часы и выразительно посмотрел на друга.
- Вы приготовите его нам в следующий раз, - возразил Мартин. - Уже
поздно, и мы, пожалуй, пойдем. Ирину я уже, как видно, не дождусь... - Он
помрачнел и с ожесточением закончил. - И слава Богу.
Он встал и направился к двери. Горбун тоже поднялся, и я невольно
шагнула в сторону, освобождая ему проход, потому что он, хотя и не был
толст, но все-таки оказался слишком громоздок для того пространства,
которого хватало щуплому Мартину. Я еще удивилась тогда, что ноги у него
соответствуют мощному торсу, а у горбунов, о которых я читала, если только
их уродство не было результатом несчастного случая, кроме искривления
позвоночника всегда присутствовал еще какой-то изъян типа слабых и коротких
ног или слишком большой головы. Правда, Дружинин прихрамывал, и это
компенсировало неестественную для подобных ему людей пропорциональность
фигуры.
- Я обязательно загляну к вам еще раз, - сказал датчанин, глядя мне
прямо в глаза. - Вы разрешите?
Не могла же я отказаться. Да мне и не хотелось отказываться, потому что
неприятного осадка от этого посещения не осталось, а принимать гостей я
всегда любила.
- Буду очень рада.
- Вот, передайте Ирине ключ, - попросил датчанин. - Я обещал вернуть.
Ключ я положила на тумбочку.
Мартин протянул мне на прощание руку и задержал мою ладонь в своей. Моя
улыбка потеряла естественность, так как я не люблю рукопожатий вообще, а тем
более долгих рукопожатий. Чувствуешь, как сотрясается твоя безвольная рука,
и не чаешь, как освободиться. Не знаю, может, приятнее самой трясти
чью-нибудь руку, мне почему-то не приходило в голову это проверить.
Датчанин, наконец, отпустил мои затекшие пальцы, я повернулась к
горбуну, чтобы попрощаться, и с ужасом ждала, что он тоже вцепится в мою
руку и, не приведи Господь, пожмет ее своей пусть и не очень огромной, но
все же лапищей. Однако Леонид Николаевич лишь вежливо улыбнулся.
- Был очень рад с вами познакомиться, - только и сказал он, слегка
наклонив темноволосую с едва заметной проседью голову, что должно было
означать его прощальный поклон.
Меня стало терзать подозрение, что горбун обиделся на недостаток
внимания к его особе, и я предложила как можно сердечнее:
- Надеюсь, вы тоже зайдете, Леонид Николаевич.
Горбун вновь наклонил голову и вышел на улицу. Мартин улыбнулся, развел
руками, давая понять, что таков уж у его друга характер, и шагнул за порог.
Вскоре раздались урчание мотора и шум отъезжающей машины. Только тут я