"Виктор Кузнецов. Тайна гибели Есенина " - читать интересную книгу автора

чтобы заметить: написание ряда букв в собственноручном заявлении милиционера
от 9 октября 1930 года в областную Контрольную комиссию (по поводу
исключения его из партии) резко отличается от написания тех же букв в
"акте". Особенно это заметно при сравнении прописных П, У. И в одном и в
другом случаях встречается словосочетание "учn(астковым) надзирателем"; даже
простая сверка письменных знаков дает основание для сомнения, что идентичное
выражение написано рукой одного и того же человека. Бесспорная подлинная
подпись "Н. Горбов" на его заявлении 1930 года явно не похожа на его
автограф в "акте". Нам приходилось вглядываться и в более ранние подписи
оригиналы милиционера (например, под его заявлением от 28 ноября 1927 г. в
бюро коллектива 2-гоотделения ЛГМ). Его почерк не претерпел заметной
трансформации. Разумеется, для далеко идущих выводов требуется
профессиональная и независимая графологическая экспертиза. Если она
подтвердит обоснованность наших сомнений, "акт" должен быть признан
сфальсифицированным без участия Горбова. Известные протоколы опросов
свидетелей при обнаружении тела Есенина (Назаров, супруги Устиновы, Эрлих)
также вызывают множество недоумений. Если выяснится, что все упомянутые выше
бумаги поддельные (а для такого заключения есть серьезные основания),
"милицейский" сюжет в "деле Есенина" впишется в общую картину намеренного
сокрытия следов убийства поэта. Тогда данный эпизод будет выглядеть
следующим образом: Горбов был в "Англетере", писал протокол, но укрыватели
преступления его уничтожили и сочинили "свой" (заметьте, фамилия участкового
надзирателя по горячим следам происшествия в печати не упоминалась);
свидетели и понятые выполняли свои прямые тайные обязанности. В дальнейшем
читатели убедятся - для такого вывода нашлось множество спрятанных до
времени архивно-документальных доказательств.
Для выяснения истины полезно обратиться к личности милиционера Горбова.
Странно, но факт: до недавнего времени о нем почти ничего не было известно,
дискуссии главным образом шли о сочиненном им (?) полуграмотном документе.
Между тем обнаружилось, он был достаточно образованным человеком: до
революции много лет работал наборщиком на солидном петербургском Печатном
Дворе, а эта профессия, согласитесь, способствует повышению грамотности; в
1920-м комиссарил на польском фронте - подобная служба тоже говорит о его
определенной "подкованности"; в 1922-1923 годах прошел выучку в специальной
школе Активно-секретного отделения уголовного розыска (АСОУГРО), сдав весьма
жесткий экзамен (из 149 курсантов, как выяснилось, испытание выдержали лишь
66), - такая учеба конечно же повлияла на уровень его образованности (о
росте нравственно-морального облика сего товарища мы остережемся говорить).
Далее будут представлены выразительные детали его биографии, которые нередко
"совмещаются" и с хроникой преступления в "Англетере", и с дальнейшей
судьбой самого милиционера.
Недавно в секретных бумагах 2-го отделения ЛГМ нашлась партийная
характеристика на Горбова. Этот весьма примечательный документ помогает
высветить его сложное лицо. Цитируем:

"Совершенно секретно

ХАРАКТЕРИСТИКА

Горбов Николай является по должности учнадзирателем, со своей работой