"Сергей Кузнецов. Семь лепестков " - читать интересную книгу автора

трип, а сам с интересом естествоиспытателя сел ждать последствий. Очнувшийся
отец некоторое время лежал молча, а потом произнес:
- Это очень хорошая вещь. Правильная.
С тех пор венгерский пузырек с зеленой крышечкой всегда стоял у отца в
баре - между постоянно обновляемой бутылкой водки и неизменной бутылкой
виски Black Label.
Юрик, однако, оказался не столь продвинутым - и вместо того, чтобы
отправиться с пацанами к первой аптеке, пошел прямо к владельцам ресторана,
визжа, что их бармен только что пытался толкнуть ему героин. Попытки Антона
объясниться, взывая к разуму собеседника ("во-первых, у меня ничего с собой
нет, во-вторых героин вообще говно, и в-главных, его же колют по вене, а я
тебе что говорил? Я говорил "в мышцу"!") потерпели неудачу. Наутро он
оказался безработным, хотя и не безденежным: по счастливому стечению
обстоятельств зарплату ему выдали накануне. Сто долларов он заплатил за
месяц вперед за квартиру, а на остаток купил у Валеры травы - чтобы не было
проблем со всем остальным.
Антон опять уменьшил громкость - и в уши сразу ворвалась музыка из
большого аудиоцентра, стоявшего где-то в углу комнаты. Песни Антон не знал,
но похоже было на столетней давности диско... тех времен, когда он еще
толком и не родился.
Поручик танцевал с Лерой, раскрасневшейся от водки и, видимо, напрочь
забывшей о своих феминистких идеях, которые она так горячо отстаивала вчера.
Все остальные галдели что-то свое, уже не слушая друг друга. Только Женя
по-прежнему задумчиво стояла в стороне.
- У тебя отличный дом! - крикнула Лера Белову.
- Скажи спасибо Альперовичу! Его находка! - ответил он.
- А почему сам не взял? - спросил Альперовича Роман
- Зачем мне? - ответил тот, - у меня нет гигантомании. Мне бы чего
поменьше.
- Восемнадцатый век, не хуй собачий! Красота! - кричал Белов, -
главное - подоконники широкие.
Да, Антон его понимал. Дом даже ему понравился с первого взгляда.
Снаружи он выглядел как самая обыкновенная помещичья усадьба, но изнутри
представлял собой причудливый лабиринт, наполненный, вероятно, скрытым
эзотерическим смыслом. Помещик-масон, построивший его в начале прошлого
века, спланировал усадьбу в согласии со своими представлениями о гармонии. С
последовательностью безумца он расположил комнаты в соответствии с неким
символически-осмысленным планом. Сегодня уже нельзя было понять, что он имел
в виду, но, казалось, стены еще хранили память о благих намерениях вольных
каменщиков, руководивших крепостными строителями. Специфические нужды
райотдела ОГПУ, располагавшемся в доме после революции, тоже наложили на
планировку свой отпечаток. Оба крыла здания были перестроены в стиле обычных
советских учереждений: коридоры и кабинеты с двух сторон. Возможно, подумал
Антон, в этом тоже была своя эзотерика - но сегодня она забыта
основательней, чем масонство.
Большевики не тронули только центральную залу и семь комнат, выходящих
в нее. Неизвестно, для каких целей эти комнаты планировались изначально, но
Владимир без особого стеснения разместил в них спальни, а залу превратил в
столовую. Антону досталась комната на втором этаже - что его вполне
устраивало.