"Сергей Кузнецов. Полигон " - читать интересную книгу автора

- Ты совсем меня не слушаешь! Я уже третий раз спрашиваю, чем ты
столько времени занимаешься?..
- Читаю Бодлера в подлиннике, - сказал я, сделал неловкое движение и
порезался. - Мам, ну что я могу делать над раковиной с бритвой и кисточкой?
- Ты такой же грубый, как твой отец! - Она фыркнула. - Фу! Лучше я буду
разговаривать с тобой из кухни! Как же ты провонял!
- Спасибо.
- Пожалуйста! В нашем доме никогда не было таких запахов, а после тебя
придется серьезно озонировать воздух! Кстати, то прекрасное средство,
которое привезла в прошлом году из Швейцарии Роза, помнишь, она ездила туда
к сыну - оно у меня еще осталось!..
Мама тридцать пять лет проработала врачом в детской поликлинике, из них
последние пятнадцать - главным. Родители ее обожали и очень расстраивались,
когда она пошла на повышение: она славилась безошибочностью ставленных
диагнозов. Зачем-то освоила два иностранных языка (отец подтрунивал над ней:
"Русский матерный и на всякий случай - латынь, мало ли, пригодится для
работы... "; но на самом деле это были французский и итальянский).
Преподавала в медучилище. У нее был несомненный талант педагога, ученики, в
том числе бывшие, ее боготворили.
Я же вместе с ней жить не мог. Если быть честным, не мог никогда, хотя
очень любил.
Она хотела, чтобы сын пошел по ее стопам, стал врачом, на худой конец -
учителем. А сын с детства был сорвиголова и признавал только мужские
профессии, в число которых медицина и педагогика не входили.
Папа был военным, летал на сверхзвуковых истребителях, всегда ходил
чуть сгорбившись и имел потрясающее чувство юмора. Эта профессия, по моим
понятиям, входила в число мужских... Но один из полетов закончился трагично,
и мать сказала: "Если не хочешь моей смерти, ты не станешь этим заниматься".
Она всегда была немного... экзальтированной особой, склонной к
преувеличениям, но в тот момент я видел, что фраза сказана абсолютно
серьезно: отца она любила и смерть его переживала тяжко. Собственно, она до
сих пор не совсем смирилась с его отсутствием и говорит о нем в настоящем
времени.
Я выбрал нечто среднее, как мне казалось, но не самое лучшее: окончил
школу милиции, несколько лет проработал по специальности, но ушел, понимая -
не мое. Впрочем, работа охранником в банке тоже было не совсем мое. "У такой
матери - такой сын", - говаривала Роза Карапетовна, вкладывая в эту фразу
бездну смысла. Эта престарелая армянка, самая преданная мамина подруга,
вообще обожала афористичность; иногда за эту тягу мне хотелось ее тихо
удавить.
...Расслабившись в горячей ванне, в пене, я обязательно уснул бы, но
мама требовательно постучала в дверь.
- Артем, выходи. Я согрела ужин.
Есть почти не хотелось: глаза слипались, я клевал носом, честно пытаясь
слушать, о чем она говорит. Мама поставила рядом с тарелкой большую кружку
крепкого кофе, и жизнь сразу стала веселее.
- Тебе удалось узнать, как доехали Ольга и Димочка? - спросила она.
Я уставился на нее.
- Что ты об этом знаешь?
- О чем? Что ты отправил их в Москву? Но ты мне сам сказал... Ты так и