"Дмитрий Кузнецов. Быстринка." - читать интересную книгу автора

возвращаться будет трудно, женщины отказывались покидать станцию...
Опять вошли в моду летающие форты. Правительства малых стран - от
королевства Умбу-Юмбу до республики Каннибас - стремились иметь убежище вне
земли, хотя бы для военного командования и членов правительства. Круту
предложили эвакуировать всех женщин и детей, ликвидировать оранжерею,
доукомплектовать персонал молодыми специалистами по выбору с тем, чтобы в
несколько раз увеличить выпуск фортов. Ознакомившись с программой, Крут
заявил, что собирается выполнить ее прежним составом. Газеты и телевидение
ругали Крута, что он калечит и развращает малолетних, заставляет работать
беременных и т.п., особенно надрывался "Красный Крест". Центр снял Крута с
должности "за злостное нарушение санитарных норм и невыполнение приказов".
Капитаном назначили пилота с Ориона, его звали Флек. Флек сказал, что
принимает SR при условии, что ему разрешат использовать хотя бы
стерилизованных женщин. В Центре пошли навстречу. Когда Флек прибыл на
военном транспортнике, он предложил женщинам либо покинуть станцию вместе с
детьми, либо подвергнуться стерилизации. Фрея, тогда еще пятилетняя
девочка, предложила Флеку первому подать пример. Флек обиделся и ушел на
транспортник проверить порядок выгрузки. Крут дождался, когда погрузят
топливо и продовольствие, а затем отстыковался, оставив шлюзовую камеру
вместе с дежурившей там охраной у транспортника. Оказалось, транспортнику
подставили для стыковки не собственно SR, а только что оконченный форт.
Крут поставил ультимамум: либо мы сами по себе, заключаем контракты, либо
вы нас уничтожаете, но тогда вам придется платить неустойку республике
Каннибас и прочим. От Крута отстали, когда он пообещал, что станция
исчезнет с политической сцены: никаких заявлений, пресс-конференций,
экскурсий.
Была борьба за выживание. Програма была расчитана на 30 человек, а
выполняли ее семеро. Правда, потом уже дети помогали. Удалось подобрать
давление, при котором еще почему-то не лопался ангар, но уже не вскипала в
сосудах кровь. Дышать было трудно, но работа ускорилась. Тогда даже на
Орионе не могли монтировать громоздкие конструкции без скафандров...
Конечно, несчастные случаи, болезни... Виолета и Килгор погибли... Хронг и
Лагранж уже не могут в ангаре работать, да и старина Вагус сдавать стал...
Но теперь, вроде, дело идет... Большой ангар построили, школу,
библиотеку... Фрею на Землю учиться отправили. Шесть лет маялась, окончила
с отличием, преподает... Оранжерею расширили, есть, где детям поиграть...
На молодых надежда... Если не перессорятся, конечно...
Пищит телефон. Лагранж спрашивает меня о самочувствии и говорит, что
уже кино на Быстринке крутили. Работает, говорит, только скорость увеличить
не удается, по паспорту вдвое можно. Ясно, не удается, я сам блокирвку
ставил... Лагранж спрашивает, у меня ли Вагус, но Вагуса уже нет, он исчез,
едва услышал свое имя... Передо мной на залитой солнцем лужайке стоит
хрустальный дворец...

Проснувшись, я долго не могу открыть глаза. Правильно ли я себя вел?
Что я еще мог сделать? Привести быстродействие в соответствие с паспортными
данными я не могу. Понимая, что это будет ловля блох, я все-таки сажусь и
раскладываю бумаги. Можно бороться за какие-то проценты...
Я отодвигаю шторку и смотрю в иллюминатор. На Земле много облаков, и я
никак не могу узнать материк, висящий надо мной... То есть плывущий подо