"Наталия Кузнецова. Дело о танцующей статуе ("Ромка и Лешка")" - читать интересную книгу автора

что ты теперь-то переживаешь? Если бы они не нашлись, то и страдала бы.
А так - радуйся, какая разница, где они у тебя выпали.
Но Ромка посмотрел на мать, затем на сестру и сказал:
- А чего ж он их сразу ей не отдал, если у входа в метро подобрал?
Странно это как-то. Ладно, мам, давай, объясняй, как бумажки заполнять и
почем она у тебя, твоя реклама.
- Вот вам прайс-лист, - сказала Валерия Михайловна, - в нем написано,
какая часть газетной полосы сколько стоит, а контракты и счета-фактуры я вам
завтра с работы принесу. Потерпите до завтра?
- Так и быть, - согласился Ромка. - Завтра мы с банкиром все детали
обговорим, а бумажки потом заполним. Все равно он это в ЦДХ делать не
станет. Мы с ним на Крымском валу встречаемся, - пояснил он удивленной
матери.


Глава 3 Посещение салона

Центральном Доме художника, куда брата с сестрой подвез, как и обещал,
Андрей, Ромке, в общем-то, понравилось. Правда, чем-то антикварный салон
напомнил ему музей, а в музеи он терпеть не мог ходить, потому что они
нагоняли на него тоску и скуку. Однако здесь скучно не было. Плакаты одни
чего стоили, которые выставила "Лавка книголюба". И тридцатых, и пятидесятых
годов, и даже времен Октябрьской революции, а еще армейское полковое знамя
"За переход через Балканы", который был совершен аж в 1877 году. И вообще,
чего здесь только не было. Картин - пруд пруди. И чем-то знакомые, Шишкина,
например, или Айвазовского, и полотна совсем неизвестные, непонятно чьи,
каких-то Схельфхаута и Андриана ван дер Пула, причем по умопомрачительным
ценам. Были здесь и изделия Фаберже, яйца всякие пасхальные, и мебель
старинная, из карельской березы и красного дерева, и еще индийские ковры и
всякие кувшины, и вазы, и канделябры, и даже автограф самого Наполеона
Бонапарта.
Николай Никитович, как и предполагалось, был вместе со своим другом,
подъехавшим к салону на темно-зеленом "Пежо". Банкир приобрел очень ценную
вещь - жутко дорогую линогравюру какого-то французского художника, которую
Ромка толком не успел рассмотреть, а его друг - большую картину
Айвазовского, которую сразу же вынесли из салона двое приехавших с ним его
подчиненных.
Андрей фотографировал все подряд: и друзей-бизнесменов с их
приобретениями, и людей у экспонатов, и плакаты, и иконы, и полковое знамя,
затем поговорил о чем-то с главным организатором всего этого скопления
ценностей - высоким толстым человеком.
- Пока еще не знаю, что мне пригодится отсюда, - сказал он ребятам. -
Главное, чтобы мало не показалось.
А потом все наконец освободились от своих дел и покинули салон.
Новгородцев, улыбнувшись своим юным друзьям, обратился к Андрею:
- Это тебе нужна реклама в газету?
- Зачинщики - они, - указал Андрей на Ромку с Лешкой, - мне бы такое и
в голову не пришло: у вас рекламу просить. Тем более что я ею напрямую не
занимаюсь, разве что иногда, по совместительству. Но я не против их
начинания. Если они серьезно начнут работать, то можно будет их вполне