"Наталия Кузнецова. Дело о синей птице ("Ромка и Лешка")" - читать интересную книгу автора

тоже их полюбила. Наслушавшись от пожилой четы самых теплых напутствий в
свой адрес, Катька вспомнила о Петре Ивановиче Сапожкове - еще одном своем
старшем друге - и побежала к нему. А дома у Петра Ивановича оказался его
внук Алексей, совершенно случайно заскочивший в Медовку. С Алексеем четверка
друзей тоже поддерживала дружеские отношения. Внук Петра Ивановича, молодой
лейтенант милиции, не раз выручал их из сложных ситуаций.
Распрощавшись с семейством Сапожковых, а потом еще и со сверстниками:
Сашкой и Машкой Ведерниковыми и Коляном, Катька вернулась домой, села на
порожек, подняла лицо к ярко-желтому месяцу, вдохнула запах ночных фиалок, и
Лешкин Дик слизал с ее лица соленые слезы вместе с косметикой.
- Неужели я никогда больше не увижу всего этого! - всхлипнула
девчонка. - Ну скажите, что мне делать в Рязани? Я ж там с тоски помру.
Лешка утешала подругу, как могла:
- Не горюй, мне почему-то кажется, что мы скоро снова встретимся. Лето
длинное, сейчас только конец июня, а потом еще и июль, и август, целых два
месяца. За это время чего только не произойдет.
- Я сейчас хочу остаться! Жить здесь, с вами, - как маленькая,
всхлипывала Катька. Она утирала слезы, размазывала по лицу тушь, смотрелась
в зеркало, заново наводила красоту и тут же начинала снова рыдать - таким
безутешным казалось ей ее горе.
На следующее утро Ромка с Лешкой и Артем поехали провожать Катьку в
ссылку. Они доехали на электричке до Ярославского вокзала и перешли на
Казанский, где их ожидали две мамы: Катькина и Ромки с Лешкой. Катька еще
раз попыталась уговорить свою маму съездить в Рязань без нее, но та осталась
неумолимой, сказав, что тогда потеряется весь смысл поездки, который и
состоит в том, чтобы продемонстрировать Катькиному дяде, какой большой и
красивой выросла его племянница.
И Катьке ничего не оставалось, как смириться со своей участью. Порыдав
еще немного, она вытерла слезы, посмотрелась в зеркальце, обняла Лешку,
пожала руку Артему и подошла к Ромке.
- И яйца мы с тобой так ни в кого и не пульнули, - с грустью сказала
она.
- Ничего, я сам ими пульну и тебе расскажу, как это было, - пообещал
Ромка и, подумав, добавил: - Если, конечно, найдется, в кого пулять.
- Вот уж за это ты можешь не беспокоиться! - фыркнула Катька и
завистливо вздохнула. - Я знаю, без приключений вам не обойтись.
- Надеюсь, - кивнул в ответ Ромка. - Без них скучно жить.
- Только берегите себя, не рискуйте зря, - сказала Катька и скосила
глаза на двух мам, но те были настолько увлечены собственным разговором, что
к ним не прислушивались.
А когда, помахав в последний раз рукой из окна вагона, Катька укатила в
ненавистную Рязань, грустно стало и Ромке, и Артему, а уж о Лешке и говорить
было нечего - в ее груди образовалась жуткая пустота.
Валерия Михайловна тут же умчалась на работу, но и друзья не торопились
назад в Медовку: у них в Москве было немало дел. В частности, следовало
подобрать подарки для Машки - младшей сестренки Сашки Ведерникова.
Приближался день ее рождения, и по этому поводу намечалось большое
торжество.
Недалеко от входа в метро по обеим сторонам тротуара стояли две девушки
в фирменных кепках и футболках и раздавали прохожим цветные глянцевые