"Анатолий Кузин "Малый срок" (Воспоминания в форме эссе со свободным сюжетом)" - читать интересную книгу автора

водки в тонкий высокий стакан и порцию сиропа, который оседал на дно и
служил закуской. Зарплату он мне не давал, видимо, из опасения
неправильной ее траты, а закатывал шикарные "вечера отдыха" в ресторане.
Когда деньги кончались, он устраивал "соревнования", например, по
штанге. Составлял большой список расходов: краски, кисти, бумага, оплата
художника, судейской коллегии, расклейщика афиш и т.п. Заполнял бланки с
фамилиями участников, табели результатов (жим, рывок, толчок), другие
нужные бумаги о награде победителей и летел в Ташкент в ЦС, где
отчитывался и возврашался с деньгами. Это было чистой туфтой, потому что
соревнования не проводились.
Жил наш председатель на высоком берегу реки Качкарата, откуда, по
рассказам местных жителей, Буденный конями сбрасывал казахов в реку.
Говорили мне: "Если хочешь обидеть казаха или разозлить, покажи ему только
жестом "закручивание усов". Некого мне было злить. Никогда я "усов не
закручивал", но много раз, представляя себе эту трагедию, глядел на берег.
Мне вспоминалась шикарно изданная книга из библиотеки отца
"Коневодство", где за папиросной бумагой, золотым тиснение было
воспроизведено "гениальное" высказывание С.М.Буденного: "Ведение войны без
коня немыслимо", хотя книга целиком состояла из фотографий лошадей и
другого текста я не помню. И еще всплывало в памяти, как он похвалялся в
воспоминаниях своей способностью развалить человека надвое - одним ударом
шашки - "от хохолка до копчика". Представить себе наяву эту удаль было
страшно.
Как раз в это время из Алма-Аты и пришло указание провести отбор
молодых казахов или похожих на них для участия в московском параде
физкультурников. Условия были заманчивы. Четыре месяца занятий. Знакомство
с Москвой. Сохранение зарплаты и полная экипировка в спортивную и
цивильную одежды. Последнее было только для республиканских колонн.
Казахстан должен был представить 412 человек, но большая часть из них
отбирали в Алма-Ате, в столичном институте физкультуры. Здесь же комиссия
создалась из крепких мужчин. Отбираемые ребята долны были уметь стоять на
руках у стенки и подтягиваться. Девчата - делать мостик и шпагат. За отбор
"полагалось" два литра водки, однако некоторые были готовы поставить ящик.
Но это было за три года до тюрьмы.

Теперь рязанская внутреняя тюрьма КГБ. Она едва ли чем отличается от
всех остальных, много раз описанных. Обычный шмон - обыск с раздеваниями,
приседаниями и теми же "Правилами" на стене, обычно подправленными на
"Грабила" и т.д.
Хочется сказать об ощущении унижения достоинства, когда тебя, как
какой-то ненужный отброс, суют в камеру и захлопывают окованную дверь.
Видимо и зверь и рыба также мечутся, когда их ,безвинных, ловят. Хожу
взад-вперед и курю. Из кормушки приказ - спать! Курить не положено. Опять
хожу курю, время за полночь. В ту же кормушку заглядывает добродушная рожа
и говорит: "Ну, чего ходишь? Не горюй, завтра матрац дадут, все
чин-чинарем, ложись спать". Ничего себе, думаю, радость - матрац дадут, но
успокоился.
Утром требую сочинения Ленина. - Эти сочинения относятся к разряду
политических и поэтому запрещены. Выталкиваю свой мешок в кормушку и
объявляю голодовку, пока не дадут нужную литературу. Через полчаса