"Виктор Кувшинов. Пирамиды астрала " - читать интересную книгу автора

все-таки старикан. Разумеется без санкций не обошлось: приказали сменить
тему и тоже - никакого использования наркотических препаратов в научной
работе и медицинской практике.
Веселого, в целом, было мало, и Славка прямо с "пропесочивания"
отправился домой, "заливать" свои растрепанные нервы. На улице, как назло,
стояла неповторимая атмосфера уходящего лета, когда теплое, но не палящее,
ласковое солнышко отдает свои последние летние силы, как бы стараясь на
прощанье. Почти не замечая ничего вокруг, Славка припарковал машину во
дворе - места для парковки, по раннему времени, было предостаточно.
Захлопнул дверь и потащился к подъезду в серой шестнадцатиэтажной коробке.
Замок в подъезде опять не работал. "Опять шаловливые ручки поработали - вот
уж некуда силушку приложить! Хоть бы лифт не поломали!" - по привычке
подумал он. Но лифтбыл в порядке, и позвякивая на этажах, послушно повез
жильца к его квартире.
Забросив куртку на вешалку, Славка протащился на кухню сообразить
какую-нибудь закуску. В холодильнике нашлась копченая колбаса, а в шкафу -
соленые сухарики. Славка задумался: "Взять ли более подходящее к закуске
пиво из холодильника, или, уж сразу, нарезаться чего покрепче? Вот уж
воистину русский вопрос!" - наконец усмехнулсяСлавка и выгреб, для начала,
сразу три банки Балтики из холодильника. Нагрузившись всем этим добром, он
прошел в гостиную, включил с компа сборник, составленный из хитов старого
тяжелого рока, и завалился на диван "думать думу горькую" в истинно русских
традициях - под музыку и выпивку.
Музыка не давала совсем уж раскисать. Славка, уже наверно, битых два
часа предавался алкогольной "медитации" под мощные звуки рока, а мысли все
крутились вокруг Наташи... нет, Таши. Он, то возмущался, вспоминая, как она
всегда отвергала помощь и критиковала советы, то умилялся её беспомощностью
и искренней благодарностью в больнице, то восторгался ее смелостью пойти на
рискованный эксперимент, а то, просто, вспоминал ее длинные, абсолютно
прямые светло русые волосы и взгляд огромных серых глаз, каждый раз меняющих
свой оттенок и настроение: иногда смущенный, иногда вызывающий и сердитый и,
один раз, беспомощный и благодарный. Она всегда выглядела естественно, в ней
не было того жеманства и искусственности, что его раздражало в людях и,
особенно, в женщинах. Она удивительно правильно пользовалась косметикой - та
никогда не бросалась в глаза. Что все-таки она ею пользуется, он понял
только в больнице, но это лицо, более блеклое без туши и помады, было даже
милее и, как-то беззащитнее Он вспоминал её прекрасную, гибкую фигуру и у
него захватывало дух от попыток представить ее без одежды. Он, кажется,
все-таки безнадежно влюбился, и оставалось молить бога, чтобы Таша ответила
взаимностью. Он чувствовал, что "созрел" уже до того, что готов был не
только "носить тапочки", но и вообще "целовать песок, по которому ты
ходила" - как пелось в старой-старой песне Тухманова. "А вдруг у нее есть
кто-то?!" - неожиданно закралась коварная мысль: "Да наверняка, у такой
"королевы" не один ухажер- еще в очередь стоят!" - как ему не хотелось об
этом думать...
Его тоскливо-восторженное полупьяное рефлексирование было прервано
настойчивым звонком в дверь. Он с сожалением слез с дивана, кое-как затолкал
выбившуюся рубахуобратно в штаны и пригладил рукой всклоченные волосы.
- Сейчас, сейчас! Иду уже! - бормотал уже на ходу, шаркая тапками и
гремя замком Славка. Каково же было его удивление, когда в прихожую