"Олег Куваев. В то обычное лето" - читать интересную книгу автора

тюлени. Мы все с нездоровым любопытством присматриваемся к поведению наших
новых "работяг". Они не так уж скверно выглядят. Валька - молодец. Тощий,
кривоногий, но сильный. С ним хорошо работать в паре. Тезка мой - Лешка тоже
ничего. Это стало заметно, когда он сменил свои устрашающие меха на такую же
телогрейку и кирзачи, как и у нас. Мне нравится его лицо. Возможно, потому,
что в нашей кампании испытанных здоровяков эта фигура выглядит несколько
странновато. Неужели и мы вот такими приходили в институт?..

1 1 и ю н я. Ура, ребята! Плывем совсем как в кино: "Тихий вперед!
Самый тихий!".

Ленивое крошево льда окружает нашего "Мышонка", но он осторожно, как
человек, входящий в комнату, где спят, раздвигает, расталкивает белые
створки. Белые двери в невидимые приключения грядущего лета приоткрывает нам
пароходный нос. У меня сегодня лирическое настроение. И вот отчего. Прибежал
один из Сергеев и возбужденно шепнул: "Ребята, а декадент-то наш на носу
уединился и стихи вроде шепчет". Стихи, и вправду, были. Блок:

Единый, светлый, немного грустный

За ним восходит хлебный злак.

На пригорке лежит огород капустный,

И березки и елки бегут в овраг...

Были и Другие стихи. Но вот именно оттого, что есть где-то и капуста, и
березки, и зеленая ласковая колючесть елей, вдруг особенно остро
почувствовали мы, как загрубели за эти годы наши геологические души. Черт
возьми! Ведь это же никто другой, а именно мы скребемся сейчас по Берингову
морю и древняя эскимосская земля проходит мимо нас.

Стихи удивили меня. Видно, недаром все же этот парнишка нацепил
очки-квадраты на свой аристократический нос. Думается и другое. Теперь нас
шестеро на все лето. По редкой цепочке раскиданных с самолета продбаз будем
бродить мы несколько месяцев. Голубые ниточки тундровых рек, темные осыпи на
сопках ждут нас. Будет и холод, и собачья тоска в дождливые дни, и мозоли на
ногах и плечах. Массу чепухи пишут о нашем брате. Тут и железная воля, и
богатырская выносливость, и стальные нервы. По-моему, нет у нас ничего
этого. Просто мы с юмором и привычкой, сводящей все до обыденного, подходим
к нашему делу. Но все же...

Серега-старший долго морщил свой сократовский лоб и вдруг изрек:

- Верьте мне, братцы, он - человек особого настроения! - Относилось это
к Лешке Черневу.

Спать не хочется. Вот и решил я еще страничку исписать своими
"эпохальными" мыслями. По-моему мнению, этот самый Лешка "пятого разряда"
вовсе не человек особого настроения, а заурядный любитель пампасов. Есть