"Олег Куваев. Где-то возле Гринвича" - читать интересную книгу автора

стопочке". Они выпили, не чокаясь, из зеленых трехсотграммовых кружек и
закусили холодными консервами. Коньяк очень сильно ударил в голову, но они
знали, что это от усталости и что это пройдет, если выпить еще немного, но
больше уже не пить совсем. Они открыли вторую бутылку.
- За открытие станции, - сказал теперь Виденко.
- Чтоб все было как надо, - сказал Маков, и они посмотрели на Сомина.
- Будем здоровы,- сказал Сомин и быстро выпил, не крякая и не морщась.
Он немного побледнел от выпитого, и глаза его чуть одичали. Виденко подумал,
что сейчас он предложит распить третью бутылку, которую они не имели права
открывать. Но Сомин просто пошел и лег на свою койку.
- Надо пристрелять карабин,- сказал Маков.- Будем ходить на ту сторону.
Носить мясо.
- Нельзя на ту сторону,- сказал Виденко.- Ты же знаешь. "До особого
распоряжения полномочных лиц".
- Кто нас здесь видит? - сказал Маков.- Свое королевство.
- У нас на мысе Песчаном был начальник,- сказал из угла Сомин.- Человек
был. Без медвежатины не сидели, без спирта тоже.
- Кто? - спросил Виденко.
- Нашлась одна стерва среди семи человек,- продолжал Сомин.- Убрали
начальника.
- Донос - последнее дело,- сказал Маков.- Мы в училище таких ох и
лупим.
- С дипломом и без доносов прожить можно,- буркнул Сомин и замолчал
совсем.
Тревожный полусвет майской полярной ночи лез в окно. Спать не хотелось.
Виденко вынул из чемодана две фотографии одесских улиц и прикрепил к стене.
Потом молча прицепил фотографию какой-то девчонки. Симпатичная девчонка в
открытом платье, с независимым видом, какой бывает у красивых девчонок во
всех городах мира. На двери он повесил расцвеченный карандашами штормовой
балльник и психрометрические таблицы. Потом они с Маковым по очереди
подправили бритвой отросшие за двадцать дней бороды. Из троих брился только
Сомин. Он перешагнул уже ту пору, когда отращивают бороды и вешают над
койкой фотографии девчонок.
...Первым посторонним человеком, которого они увидели, был охотник. Его
заметил Маков утром, когда снег был розовым от солнца и твердым после
ночмого заморозка, а воздух был прозрачен, как это бывает только высоко в
горах или в Арктике.
Темная цепочка упряжки тянулась на запад по льду пролива. Они
остановили ее двумя выстрелами из ракетницы.
Охотник оказался их соседом. Зимовка стояла всего в сорока километрах
от острова в устье небольшой речки, там, где береговой обрыв переходит в
невысокие тундровые холмы.
На лице охотника темнели шрамы от зимних морозов. Виновато улыбаясь, он
складывал галеты по три, наливал в кружку крепчайший чай и все говорил,
говорил: "Зима была ветреная, песец шел средне, медведи уже взломали
берлоги, дикая сила гуся сидит сейчас на талых местах, на прошлогодней
бруснике и черной ягоде шикше..." Потом он так и заснул на полу в своих
меховых штанах и кухлянке.
Они сели писать письма. Это были обычные письма с полярок: "нормально",
"скучаю", "целую", "когда выслать деньги". Только Сомин сидел над чистым