"Олег Куваев. Печальные странствия Льва Бебенина" - читать интересную книгу автора

унизить, сшибить спесь с мальчишки, на колени поставить и диктовать цену,
потом уже, на улице, Беба начал соображать.
Не было точнейшего взвешивания куска, расчета хрустящими бумажками и
доверенной встречи в условленном месте, как рисовали мечты. Завтра, около
девяти. Золото приносить. Значит, опять зубило у дяди Гриши полировать. А
если?... А если за дверью его будут ждать двое в форме? Или без формы, какая
разница? Улика-то в кармане. Впрочем, улику можно будет запрятать. Перед тем
как войти. А если... А если там будут двое без формы, потому что форма им не
положена? Очень просто: стукнут по темени, вывернут карманы. Убить не убьют,
но жаловаться-то не пойдешь. А если не рассчитают удар и просто убьют?
Прощай, жизнь, получается! Ну и хам этот доктор. Хамло, сволочь лавсановая.

10

Беба не привык подолгу заниматься самоанализом. Жизнь всегда казалась
ему ясной: в неудачах виноваты обормоты и сволочи, удача приходит к тем, кто
умеет.
По специфике жизни он многое знал о ловкачах. И с легкой душой относил
к ловкачам и считал желающих стать ловкачами большую часть человечества.
И вот сейчас между человечеством и им легла невидимая миру, но четко
намеченная морщина. "Мы по разные стороны баррикад". О том, чтобы вынуть
самородок, Беба уже не думал. Кто-то, невидимо положил ему на затылок
жесткую руку и толкал по длинному, слабо освещенному коридору, и неизвестно,
что было в конце - то ли мгла, то ли свет, и он шел как во сне, отделенный
барьером от прохожих на улице, от квартирных соседей и даже от коллег -
соучастников образа жизни. И надо же, проклятие, никак он не мог отделаться
от одной картинки, которая была ни к селу и ни к городу, вроде видения на
берегу ручья. Произошло это в Москве, на людной улице в десять утра два года
назад. Беба добирался домой после небольшого загульчика в тесном кругу. Был
он похмелен и очень виноват перед миром. Улица была забита народом (когда
только люди работают), и магазины были полны людей (а водку с одиннадцати),
и Беба был зол на весь мир, и тут он увидел военного. Загорелый,
двухметрового роста мужчина рассекал толпу, как водичку, тяжелое тело
двигалось невесомо, потому что был он точь-в-точь атлет в расцвете сил и
спортивной славы. Но не это поразило Бебу, а то, что великое множество
орденов украшало грудь этого человека, видно, шедшего на какой-то
официальный прием, и был он в форме полковника ВВС, и на вид никак нельзя
ему было дать больше сорока лет. Боковым зрением мгновенно увидел Беба, как
оглядывались вслед полковнику ВВС женщины, сторонились мужчины, и Беба
стоял, раскрыв рот, как пацан, потому что в этот момент прошло перед ним
мальчишеское понятие о славе и правильной жизни. К двенадцати дня Беба
жестоко напился, но про картинку эту никому никогда не рассказывал. И вот
крутилась перед глазами.
Да-а, продавать надо поскорей этот самородок, в наличные обратить
металл.

11

Самородок он решил не тревожить, а зубило вторично не полировать. Взять
с собой кусок, продать, рассчитаться, выяснить серьезность партнера. На