"Олег Куваев. Чудаки живут на Востоке" - читать интересную книгу автора

когда угодно. Здесь много рыбы. Но редко бывает погода.
Они пили какой-то сладкий ликер. Наверное, от него Славке в самом деле
хотелось спать. Казалось, что он сидит в этой комнате сто лет. За тысячи
верст отсюда остался город с библиотекой, курилкой, дурехой Катькой, идеями
доцента Мироненко и стихами о мирах, написанными карандашом на серой
гранитной колонке.
- Фелюга должна быть с парусом, - сказал Славка.
- Не умею шить парус, - усмехнулся Згуриди. - Могу сшить юбку-кринолин,
но не знаю, как делать парус. Кроме того, у настоящей фелюги мачта должна
быть из дерева кипариса.
- Чепуха, - сказал Семен Семенович Крапотников. - Исправный мотор - и
все кипарисы.

19

Было обычное утро. Оно принесло с собой туман. Туман пах йодом и рыбой,
потому что на берегах Тихого океана туманы всегда пахнут так. Он висел на
иголках лиственниц и серебрил стены домов. Запах йода смешивался с запахом
человеческого жилья и хвои.
В это утро Веня Ступников проснулся без пятнадцати семь. Его разбудил
будильник. В сущности, Вене незачем было просыпаться именно в это время.
После визита директора норкового питомника в музей не забрела ни одна живая
душа. Но Веня-то твердо знал, что уважающий себя писатель должен начинать
день чашкой кофе и сигаретой. И необходимо, чтобы это было пораньше.
Веня пил кофе, курил и мыслил. За окном стояла белая муть. В раскрытую
форточку лезла сырость. Это был знаменитый туман Охотского побережья. Жизнь
снова оказалась очень сложной. Из-за того, что в каком-то проклятом
питомнике дохнут норки, он, Веня Ступников, не имеет ни минуты покоя. Каждый
день он как идиот бредет в эту долину. Два дня подряд доказывал, что он
историк и ни черта не понимает в животноводстве. Потом еще два дня по ее
просьбе толкался по всем учреждениям города в поисках помощи. Кажется, он
узнал всех служащих городка. Директор питомника, тот самый злополучный
чудак, исчез в неизвестном направлении.
По ночам память воскрешает далекий черноземный городок, и... так или
иначе приходится заниматься самокритикой. А кому это приятно? Соня -
Каткаль - Тамерлан. Она заставила его даже к этим норкам относиться с
уважением, хотя он с детства терпеть не мог кошек, ворон и прочую живность.
И сама она похожа на норку. Движется быстро, бесшумно, и кажется, что тело
ее скручено из какого-то диковинно-упругого материала.
Сегодня ночью он нашел идею. Питомник будет спасен. Он напишет громовую
газетную статью. Статью, которую будут рвать из рук миллионы. В современном
духе. Каждая фраза как бомба. Форма - это основное. Читатель ждет форму.
Любой может слазить в энциклопедию на букву Н, выписать оттуда все, что
относится к норке, вставить местные факты и фамилии - и готово дело. Веня
Ступников сделает иначе. Он начнет с песни Монтана о Мари, которая носила
норковую шубку. Мари гуляла в норковой шубке по Парижу, и все девушки
завидовали ей, а парни на улицах шли следом, как лунатики.
А разве наши девушки не имеют права ходить в норковых шубках? Далее
можно написать о достоинствах норковых шкурок.
В грустной французской песенке Мари кончила плохо. Она состарилась, и