"Пауль Аугустович Куусберг. Капли дождя (3 часть трилогии)" - читать интересную книгу автора

уже не вернется в Эстонию, даже останься он в живых. Яллак признавал лишь
красную Эстонию, в белую Эстонию он бы пощады просить не пришел. Кто бы мог
тогда подумать, что Эстония снова станет красной. Он, Эдуард Тынупярт, желал
своей сестре только самого лучшего, с какой стати, дожидаясь Андреаса,
губить свою молодость? Поэтому он, Эдуард, и стоял твердо на своем, когда в
сорок третьем году Каарин заклинала, снова и снова допытывала его. Он хотел
добра, а его обвиняют в подлости. В душе своей Каарин так и не простила его.
И пусть не прощает. Он ни о чем не сожалеет и ни перед кем унижаться не
станет. Ни перед сестрой, ни перед Андреасом. Кто не хочет его знать, того и
он тоже не знает. Дышит ли рядом с ним какой-нибудь незнакомец или Яллак,
Яллакский Атс, как величали его у них на улице, ему, Тынупярту, от этого ни
тепло ни холодно. Он, во всяком случае, не собирается обновлять знакомство.
Тем более заискивать перед Яллаком. Его, Тыну-пярта, десятки раз проверяли и
на весах закона взвешивали, бояться ему нечего.
- Я тебя не узнал, - сказал Андреас.
- Может, и не желал узнать, - съязвил Эдуард. Он не смог придержать
язык.
- Борода и очки помешали, - спокойно продолжал Андреас.
Эдуард решил крепче держать себя в руках, Все же не утерпел и добавил:
- Лучше, если бы на каталке кто-нибудь другой лежал.
Тут же понял, ч.то сказанное можно истолковать и так, будто он
огорчается его болезнью. Б виду он имел-другое. Хотел с самого начала внести
ясность. Дать понять, что вовсе не обрадован встречей.
- Двадцать шесть лет,
Эдуард Тынупярт.. сообразил, что Андреас имел в виду годы, которые они
не виделись друг с другом.
- Лучше, если бы двадцать шесть растянулись на пятьдесят два.
Теперь больше двоякостей не должно быть. Тыну-пярт остался доволен
собой. Яллак должен бы оставить его в покое.
Какое-то время оба молчали.
- После войны я искал тебя, - сказал Яллак.
- И что бы ты сделал, если бы нашел? В Сибирь сослал? Тогда у таких,
как ты, было в руках право. - Эдуард тут же понял, что продолжать в таком
духе неразумно.
Андреас сказал без всякой злобы:
- В Сибири ты побывал и без моей помощи.
- Побывал. И наперед скажу: умнее не стал.
- Может, все-таки стал.
На этот раз молчание длилось дольше. И опять Андреас нарушил его:
- Отрастил бороду. Борода - мода молодых.
- Сейчас борода - шик. И старики тоже хотят шиковать! - послышалось
с койки, где лежал тщедушный молодой человек.
Эдуард Тынупярт гаркнул:
- Цыц! Прибавьте своей тарахтелке звука и не слушайте чужой разговор!
Когда рак на горе свистнет, тогда соплякам, у кого на губах не обсохло,
будет дозволено говорить.
Игравшие в шахматы недоуменно огляделись.
Тщедушный молодой человек и в самом деле прибавил транзистору
громкости.
Теперь, когда Тынупярт выплеснул свой гнев, ему стало легче владеть