"Пауль Аугустович Куусберг. Капли дождя (3 часть трилогии)" - читать интересную книгу авторауже не вернется в Эстонию, даже останься он в живых. Яллак признавал лишь
красную Эстонию, в белую Эстонию он бы пощады просить не пришел. Кто бы мог тогда подумать, что Эстония снова станет красной. Он, Эдуард Тынупярт, желал своей сестре только самого лучшего, с какой стати, дожидаясь Андреаса, губить свою молодость? Поэтому он, Эдуард, и стоял твердо на своем, когда в сорок третьем году Каарин заклинала, снова и снова допытывала его. Он хотел добра, а его обвиняют в подлости. В душе своей Каарин так и не простила его. И пусть не прощает. Он ни о чем не сожалеет и ни перед кем унижаться не станет. Ни перед сестрой, ни перед Андреасом. Кто не хочет его знать, того и он тоже не знает. Дышит ли рядом с ним какой-нибудь незнакомец или Яллак, Яллакский Атс, как величали его у них на улице, ему, Тынупярту, от этого ни тепло ни холодно. Он, во всяком случае, не собирается обновлять знакомство. Тем более заискивать перед Яллаком. Его, Тыну-пярта, десятки раз проверяли и на весах закона взвешивали, бояться ему нечего. - Я тебя не узнал, - сказал Андреас. - Может, и не желал узнать, - съязвил Эдуард. Он не смог придержать язык. - Борода и очки помешали, - спокойно продолжал Андреас. Эдуард решил крепче держать себя в руках, Все же не утерпел и добавил: - Лучше, если бы на каталке кто-нибудь другой лежал. Тут же понял, ч.то сказанное можно истолковать и так, будто он огорчается его болезнью. Б виду он имел-другое. Хотел с самого начала внести ясность. Дать понять, что вовсе не обрадован встречей. - Двадцать шесть лет, Эдуард Тынупярт.. сообразил, что Андреас имел в виду годы, которые они - Лучше, если бы двадцать шесть растянулись на пятьдесят два. Теперь больше двоякостей не должно быть. Тыну-пярт остался доволен собой. Яллак должен бы оставить его в покое. Какое-то время оба молчали. - После войны я искал тебя, - сказал Яллак. - И что бы ты сделал, если бы нашел? В Сибирь сослал? Тогда у таких, как ты, было в руках право. - Эдуард тут же понял, что продолжать в таком духе неразумно. Андреас сказал без всякой злобы: - В Сибири ты побывал и без моей помощи. - Побывал. И наперед скажу: умнее не стал. - Может, все-таки стал. На этот раз молчание длилось дольше. И опять Андреас нарушил его: - Отрастил бороду. Борода - мода молодых. - Сейчас борода - шик. И старики тоже хотят шиковать! - послышалось с койки, где лежал тщедушный молодой человек. Эдуард Тынупярт гаркнул: - Цыц! Прибавьте своей тарахтелке звука и не слушайте чужой разговор! Когда рак на горе свистнет, тогда соплякам, у кого на губах не обсохло, будет дозволено говорить. Игравшие в шахматы недоуменно огляделись. Тщедушный молодой человек и в самом деле прибавил транзистору громкости. Теперь, когда Тынупярт выплеснул свой гнев, ему стало легче владеть |
|
|