"Пауль Аугустович Куусберг. Капли дождя (3 часть трилогии)" - читать интересную книгу автора

- Передам, обязательно передам. Когда поправишься, приходи в гости.
Обязательно приходи. Каарин очень обрадуется тебе.
- Спасибо за приглашение. Кто знает, может, и приду. Как там у
твоих... наследников?
- Дочка в Тарту учится. Старший сын собирается в Педагогический, на
физкультурный. Кроме баскетбола, у него в голове ничего нет. Дрожит из-за
выпускных экзаменов, пока на тройках переползал из класса в класс, надеется,
что баскетбол вывезет и на экзаменах. Младший только в седьмой перешел,
отращивает себе волосы, требует электрогитару. Если не куплю, грозится
распотрошить телефон-автомат и смастерить сам. В первых классах учился на
пятерки, а теперь тягается с двойками по языку. Каарин ушла из-за него с
работы, говорит, что свои "сыновья ей дороже чужих пенсионеров. Между
прочим, удельный вес пенсионеров среди читателей библиотек растет из года в
год.
Яллак не удержался:
- Мой Андрес не кончил школы. Я виноват. Думал, что возьмут в армию,
надеялся, может, она сделает то, чего я не смог, но не взяли - судимость.
Был вместе с ребятами, которые взломали киоск, два года условно дали.
Андреас хотел сразу рассказать Яаку об этом, но удержался. Теперь горе
все же вылезло. Однако о том, что за неделю до болезни произошла
отвратительная стычка с сыном, он и сейчас умолчал. В середине дня он
неожиданно вернулся домой и обнаружил в своей квартире сына. Тот жил с
матерью, ключ от квартиры Андреас ему не давал. "Что ты здесь делаешь?" --
спросил он. Сын с испугу и в замешательстве ничего вразумительного не смог
ответить. Распахнутая дверца шкафа свидетельствовала о том, что сын
интересовался его вещами. Под взглядом отца он утратил привычную вызывающую
самоуверенность, Андреасу даже жалко его стало. Сын спросил, есть ли что
перекусить. Андреас поставил на стол бутылку молока, достал хлеб, масло и
колбасу. Они ели и разговаривали, сын пожаловался, что ни к одной работе не
лежит у него душа, хотя и перепробовал несколько. Перед его уходом Анд-реаса
постиг тяжелый удар. Когда он спросил, как сын проник в квартиру - наружная
дверь ведь была заперта, - тот протянул ему большую связку ключей. В этот
момент сын показался ему жалким, мелким квартирным воришкой, Андреас отобрал
ключи, набычившийся вдруг сын с издевкой бросил ему в лицо: гони пятерку за
ключи, а если жадина, так оставь себе в подарок на день рождения. За неделю
до этого Андреасу исполнилось сорок шесть, сын не вспомнил, дочка, та
принесла цветы. Андреасу хотелось рассказать и об этом, Яак казался ему
сейчас очень близким и родным, почти единственным, кому он мог бы поведать о
своей боли за сына, но подавил в себе это желание. Он должен был справляться
со своими делами сам.
- Может, и твоя в этом вина, а может, и нет, не мне судить, - сказал
Яак. - Но в одном мы действительно виноваты - и ты, и я, и все наше
поколение. Не смогли внушить молодым, что сами они в ответе за то, что из
них выйдет. Разговорами о том, что перед ними открыты все пути, мы убаюкали
их волю, первая более или менее серьезная неудача вышибает их из колеи. К
тому же мы стараемся все решить за них, а излишняя опека не по душе
молодежи.
Андреас не торопился соглашаться, но и не стал спорить. Он вдруг
почувствовал себя уставшим. Недавнее оживление спало. Яак заметил эту
перемену и поднялся.