"Генри Каттнер. Лучшее время года" - читать интересную книгу автора

но ему ли не знать этой осанки, этого божественного силуэта
и грации движений!
"Прости, я на минутку", - пробормотал он, и не успела Сью
возразить, как он уже был на ногах. В следующее мгновение
он очутился у дверей и одним махом выскочил на улицу.
Женщина не успела пройти и нескольких метров. Он уже было
начал заготовленную фразу, но тут же осекся и застыл на
месте, широко раскрыв глаза.
Это была не его гостья блондинка. Эту женщину Оливер
никогда не встречал - прелестное, царственное создание. Он
безмолвно провожал ее взглядом, пока она не исчезла в толпе.
Та же осанка, та же уверенность в себе, та же знакомая ему
отчужденность, словно изысканный наряд был не просто
платьем, а данью экзотике. Все другие женщины на улице
казались рядом с ней неповоротливыми неряхами. Походкой
королевы пройдя сквозь толпу, она растворилась в ней.
Эта женщина из их страны, подумал Оливер. Он никак не
мог прийти в себя. Значит, кто-то другой поблизости тоже
пустил таинственных постояльцев на этот погожий май.
Значит, кто-то другой тоже ломает сейчас голову над загадкой
гостей из безымянной страны.
К Сью он вернулся молчаливый.

Дверь спальни была гостеприимно распахнута в коричневый
полумрак верхнего коридора. Чем ближе Оливер подходил, тем
медленнее становились его шаги и чаще билось сердце. То
была комната блондинки, и он решил, что дверь открыли не
случайно. Он уже знал, что ее зовут Клеф.
Дверь тихонько скрипнула, и нежный голос произнес, лениво
растягивая слова:
- Не желаете ли войти?
Комнату и в самом деле было не узнать. Большую кровать
придвинули вплотную к стене и застелили покрывалом; оно
свешивалось до самого пола, походило на какой-то мягкий мех,
только блеклого сине-зеленого цвета, и так блестело, словно
каждый волосок кончался невидимым кристалликом. На кровати
валялись три раскрытые книжки и странного вида журнал:
буквы в нем слабо светились, а иллюстрации на первый взгляд
казались объемными. Рядом лежала маленькая фарфоровая
трубка, инкрустированная цветами из того же фарфора, из ее
чашечки вилась тонкая струйка дыма.
Над кроватью висела большая картина в квадратной раме.
Морская синева на картине была совсем как настоящая; Оливеру
сначала даже показалось, что по воде пробегает рябь. Ему
пришлось приглядеться повнимательнее, чтобы убедиться в
своей ошибке. С потолка на стеклянном шнуре свешивался
хрустальный шар. Он медленно вращался, и свет из окон
отражался на его поверхности изогнутыми прямоугольниками.
У среднего окна стоял незнакомый предмет, напоминающий
шезлонг, что-то вроде надувного кресла. За неимением