"Генри Каттнер. Лучшее время года" - читать интересную книгу автора

смогло бы задеть ничто на свете. Комната плыла перед ним в
восхитительном розовом мареве, душистом, как сами цветы.
- Лучше не будем говорить об этом, мистер Вильсон.
- Но... - Оливер не закончил фразы. В конце концов, это
и вправду не его дело. - Вы здесь на отдыхе? -
неопределенно спросил он.
- Может быть, это лучше назвать паломничеством.
- Паломничеством? - Оливер так заинтересовался, что на
какую- то минуту его сознание прояснилось. - А... куда?
- Мне не следовало этого говорить, мистер Вильсон.
Пожалуйста, забудьте об этом. Вам нравится чай?
- Очень.
- Вы, очевидно, уже догадались, что это не простой чай, а
эйфориак?
Оливер не понял.
- Эйфориак?
Клеф рассмеялась и грациозным жестом пояснила ему, о чем
идет речь.
- Неужели вы еще не почувствовали его действия? Этого не
может быть!
- Я чувствую себя, - ответил Оливер, - как после четырех
порций виски.
Клеф подавила дрожь отвращения.
- Мы добиваемся эйфории не таким мучительным способом. И
не знаем тех последствий, которые вызывал обычно ваш
варварский алкоголь. - Она прикусила губу. - Простите. Я,
должно быть, сама злоупотребила напитком, иначе я не
позволила бы себе таких высказываний. Пожалуйста, извините
меня. Давайте послушаем музыку.
Клеф откинулась в шезлонге и потянулась к стене. Рукав
соскользнул с округлой руки, обнажив запястье, и Оливер
вздрогнул, увидев еле заметный длинный розоватый шрам.
Его светские манеры окончательно растворились в парах
душистого напитка, затаив дыхание, он подался вперед, чтобы
рассмотреть получше.
Быстрым движением Клеф вернула рукав на место. Она
покраснела сквозь нежный загар и отвела взгляд, точно ей
вдруг стало чего-то стыдно.
Он бестактно спросил.
- Что это? Откуда?
Она все еще прятала глаза. Много позже он узнал, в чем
дело, и понял, что у нее были все основания стыдиться. Но
сейчас он просто не слушал ее лепета.
- Это так ничего прививка Нам всем впрочем, это неважно.
Послушаем лучше музыку.
На этот раз она потянулась другой рукой, ни к чему не
прикоснулась, но, когда рука оказалась в нескольких
сантиметрах от стены, в воздухе возник еле слышный звук.
То был шум воды, шорохи волн на бесконечном отлогом
пляже.