"Генри Каттнер. Прохвессор накрылся" - читать интересную книгу автора

Генри КАТТНЕР
Кэтрин Л. МУР

ПРОХВЕССОР НАКРЫЛСЯ




Мы - Хогбены, других таких нет. Чудак прохвессор из большого города
мог бы это знать, но он разлетелся к нам незванный, так что теперь,
по-моему, пусть пеняет на себя. В Кентукки вежливые люди занимаются своими
делами и не суют нос куда их не просят.
Так вот, когда мы шугали братьев Хейли самодельным ружьем (до сих пор
не поймем, как оно стреляет), тогда все и началось - с Рейфа Хейли, он
крутился возле сарая да вынюхивал, чем там пахнет, в оконце, - норовил
поглядеть на крошку Сэма. После Рейф пустил слух, будто у крошки Сэма три
головы или еще кой-что похуже.
Ни единому слову братьев Хейли верить нельзя. Три головы! Слыханное
ли дело, сами посудите? Когда у крошки Сэма всего-навсего две головы,
больше сроду не было.
Вот мы с мамулей смастерили то ружье и задали перцу братьям Хейли. Я
же говорю, мы потом сами в толк не могли взять, как оно стреляет.
Соединили сухие батареи с какими-то катушками, проводами и прочей
дребеденью, и эта штука как нельзя лучше прошила Рейфа с братьями
насквозь.
В вердикте коронер записал, что смерть братьев Хейли наступила
мгновенно; приехал шериф Эбернати, выпил с нами маисовой водки и сказал,
что у него руки чешутся проучить меня так, чтобы родная мама не узнала. Я
пропустил это мимо ушей. Но, видно, какой-нибудь чертов янки-репортеришка
жареное учуял, потому как вскорости заявился к нам высокий, толстый,
серьезный дядька и ну выспрашивать всю подноготную.
Наш дядя Лес сидел на крыльце, надвинув шляпу чуть ли не до самых
зубов.
- Убирались бы лучше подобру-поздорову обратно в свой цирк, господин
хороший, - только и сказал он. - Нас Барнум самолично приглашал и то мы
наотрез отказались. Верно, Сонк?
- Точно, - подтвердил я. - Не доверял я Финеасу. Он обозвал крошку
Сэма уродом, надо же!
Высокий и важный дядька - прохвессор Томас Гэлбрейт - посмотрел на
меня.
- Сколько тебе лет, сынок? - спросил он.
- Я вам не сынок, - ответил я. - И лет своих не считал.
- На вид тебе не больше восемнадцати, - сказал он, - хоть ты и
рослый. Ты не можешь помнить Барнума.
- А вот и помню. Будет вам трепаться. А то как дам в ухо.
- Никакого отношения к цирку я не имею, - продолжал Гэлбрейт. - Я
биогенетик.
Мы давай хохотать. Он вроде бы раскипятился и захотел узнать, что тут
смешного.