"Генри Каттнер, Кэтрин Л. Мур. Ярость" - читать интересную книгу автора

что происходит в огромных башнях, где все еще горели огни цивилизации, и
предсказывало жизнь Сэма в этих подводных крепостях и вне их. Его мать
Бесси, хрупкой хорошенькой женщине, не следовало иметь детей. У нее были
узкие бедра, и она умерла при кесаревом сечении, выпустившем Сэма в этот
мир, который он должен был сокрушить, чтобы тот не сокрушил его самого.
Именно поэтому Блейз Харкер ненавидел своего сына такой слепой
злобной ненавистью. Блейз никогда не мог подумать о мальчике, не вспомнив
происшедшего той ночью. Он не мог слышать голос Сэма, не вспоминая
жалобных испуганных стонов Бесси. Местная анестезия не могла помочь,
поскольку Бесси и психологически, а не только физически не годилась для
материнства.
Блейз и Бесси - это история Ромео и Джульетты со счастливым концом к
тому времени, когда был зачат Сэм. Они были беззаботными, бесцельными
гедонистами. В башнях приходилось выбирать. Либо вы находили побуждение -
быть техником или художником, либо вы могли оставаться пассивным.
Технология предоставляла широкие возможности - от таласополитики до строго
ограниченной ядерной физики. Но быть пассивным так легко, если вы можете
выдержать это. Даже если не можете, лотос дешев в башнях. В таком случае
вы просто не предаетесь дорогим развлечениям, таким, как олимпийские залы
или арены.
Но Блейз и Бесси могли позволить себе все самое лучшее. Их идиллия
могла превратиться в сагу гедонизма. Казалось, у нее будет счастливый
конец, потому что в башнях платят не индивидуумы. Платит вся раса.
После смерти Бесси у Блейза не осталось ничего, кроме ненависти.
Существовали поколения Харкеров: Джеффри родил Рауля, Рауль родил
Захарию, Захария родил Блейза, Блейз родил Сэма.
Блейз, раскинувшись на удобном диване, смотрел на своего прадеда.
- Можете убираться к дьяволу, - сказал он. - Вы все.
Джеффри был высоким мускулистым светловолосым человеком, с
удивительно большими ушами и ногами. Он сказал:
- Ты говоришь там, потому что ты молод, вот и все. Сколько тебе лет?
Ведь не двадцать!
- Это мое дело, - сказал Блейз.
- Через 20 лет мне исполнится двести, - сказал Джеффри. - У меня
хватило разума подождать до пятидесяти, прежде чем заводить сына. И у меня
хватило бы разума не использовать для этого законную жену. Чем виноват
ребенок?
Блейз упрямо смотрел на свои пальцы.
Его отец Захария, который до этого смотрел молча, вскочил на ноги и
заговорил:
- Он больной! Его место в сумасшедшем доме. Там у него вытянут
правду.
Блейз улыбнулся.
- Я принял предосторожности, отец, - спокойно сказал он. - Прежде чем
прийти сюда сегодня, я прошел через множество тестов и испытаний.
Администрация подтвердила мой коэффициент интеллектуальности и душевное
здоровье. Я вполне здоров. И по закону тоже. Вы ничего не можете сделать,
и вы это знаете.
- Даже двухнедельный ребенок обладает гражданскими правами, - сказал
Рауль, худой смуглый человек, элегантно одетый в мягкий целлофлекс. Он,