"Генри Каттнер, Кэтрин Л.Мур. День не в счет [= День, которого нет]." - читать интересную книгу автора

"Завтрак с Фредди! Гипнопедия - учитесь во сне! Курс читает Фредди!
Покупайте акции "Райских кущ!" Н-да.
Дорога вырвалась из зоны молчания, и на меня обрушились слепящие огни
и грохот Манхэттена. ПОКУПАЙ - ПОКУПАЙ - ПОКУПАЙ! - неустанно твердили
бесчисленные разнообразные сочетания света, звука и ритма.
Она поднялась, когда я вошел. Ничего не сказала. У нее была новая
прическа, по-новому подкрашено лицо, но я узнал бы ее где угодно - в
тумане, в кромешной тьме, с закрытыми глазами. Потом она улыбнулась, и я
увидел, что эти шесть лет ее все-таки изменили, и на миг мной овладели
нерешительность и страх. Я вспомнил, как сразу после развода у меня на
экране телевизора появилась женщина, загримированная под Айрин, похожая на
нее как две капли воды. Она уговаривала меня застраховаться от рекламы. Но
сегодня, в день, которого, по сути дела-то, и нет, можно было не
волноваться. Сегодня Междугорье, и денежная сделка считается законной,
только если платишь наличными. Конечно, никакой закон не может защитить от
того, чего сейчас опасался я, но для Айрин это неважно. И никогда не было
важно. Не знаю, доходило ли до нее вообще, что я живой, настоящий человек.
Всерьез, глубоко - вряд ли. Айрин - дитя своего мира. Как и я, впрочем.
- Нелегкий у нас будет разговор, - сказал я.
- А разве сегодня считается? - возразила Африн.
- Как знать, - ответил я.
Я подошел к серванту-автомату.
- Выпьешь чего-нибудь?
- 7-12-Дж, - попросила Айрин, и я набрал на диске это сочетание. В
стакан полился розовый напиток. Я остановился на виски с содовой.
- Где ты пропадала? - спросил я. - Ты счастлива?
- Где? Как тебе сказать... одним словом, жизнь вроде чему-то меня
научила. Счастлива ли? Да, очень. А ты?
Я отхлебнул виски.
- Я тоже. Весел, как птица небесная. Как Фредди Лестер.
Она еле заметно улыбнулась и пригубила розового коктейля.
- Ты меня слегка ревновал к Джерому Форету, помнишь, когда он был
кумиром, до Фреди Лестера, - сказала она. - Ты еще расчесывал волосы на
двойной пробор, как у Форета.
- Я поумнел, - ответил я. - Видишь - волосы не подкрашиваю, не
завиваюсь. Ни под кого теперь не подделываюсь. А ведь ты меня тоже
ревновала. По-моему, ты причесана, как Ниобе Гей.
Айрин пожала плечами.
- Проще согласиться на это, чем уговаривать парикмахера. И, может, я
хотела тебе понравиться. Мне идет?
- Тебе - да. А на Ниобе Гей я особенно не засматриваюсь. И на Фредди
Лестера тоже.
- У них и имена-то ужасные, правда? - сказала она.
Я не мог скрыть удивления.
- Ты изменилась, - заметил я. - Где же ты все-таки была?
Она отвела взгляд. Пока шел этот разговор, мы все время стояли
поодаль друг от друга, каждый слегка опасался другого. Айрин посмотрела в
окно и проговорила:
- Билл, последние пять лет я жила в "Райских кущах".
На мгновение я замер. Потом взял свой стакан, отпил глоток и только