"Сергей Кусков. Художник" - читать интересную книгу автора

на новых стропилах с пропиткой от грибка и пожара соорудили двускатную
кровлю из оцинкованного листа. Проект предусматривал и ограждение по краю
крыши, но работу приняли без него: подписали акт, как водится, с
недоделками. И, как опять же водится, никто не спешил их устранять.
Слой снега рос на крыше постепенно, к концу февраля там было уже где
полметра, где и больше - этакая лавина, грозящая в любой момент сорваться.
Момент наступил, когда Гормило, возвращаясь со стоянки, поднимался на
крыльцо. Подогретый сверху оттепелью, а снизу идущим из здания теплом, снег
поехал вниз. До того, как он накрыл прапорщика, тот успел еще услышать крики
людей вокруг, увидеть, как все показывают на него, и сообразить, что не на
него, а куда-то выше; успел задрать голову и разинуть рот от удивления.
Стальной ломик, по-видимому, оставили осенью на крыше строители - а кто
еще? Как он пролежал там всю зиму, почему вдруг был стянут лавиной -
вопросы, на которые потом следствие так и не даст ответа. Острым концом он
вошел прапорщику в разинутый рот, расколол нижнюю челюсть, разорвал гортань,
прошел, как нож сквозь масло, через грудную клетку, диафрагму и брюшную
полость и остановился, уткнувшись в тазовую кость. Пока раскопали снег, пока
вытащили оттуда Гормило, а лом у него изо рта, - делать искусственное
дыхание не потребовалось.

6

Фролов вернулся в кабинет, отослал оперативника и тяжело сел за стол.
Посмотрел на лежащий перед ним бланк протокола, скомкал его, бросил в
корзину для мусора, и, не глядя на Ермакова, сказал:
- Павел Степанович, у меня к вам два вопроса. Первый: почему вы их
убиваете? Вам не кажется, что это несколько несоразмерно: то, что сделали с
вами, и то, что делаете вы? Они же вас не убили.
- Ну, могли и убить, и не заплакали бы. Что там с Гормило?
Фролов нехотя рассказал. Его все еще мутило после увиденного на крыльце
СИЗО.
- Зато они никого больше не потащат в подвал, - сказал Павел. - Олег
Иванович, я и сам с большой охотой обошелся бы чем-нибудь полегче! Например,
перебил бы у Кучумова в доме всю посуду и стекла в шкафах. Или сделал бы,
чтобы у Гормило кузов машины ржавчина съела за одну зиму. Или у Свинцова сын
нахватал бы в школе двоек, а жена бы ему изменила. Но я не знаю, что за
посуда у Кучумова, и есть ли у Свинцова сын! Я не знаю, какую цепочку причин
и следствий я тяну, и знать не хочу, я только знаю, что если потяну, то на
другом конце цепи человек, или собака, или птица умрет. Голубей в основном
хватал кот. Что там было с сучкой, я не видел. А люди умирают от проникающих
ранений: нож, потом арматура, теперь лом. Я могу только убивать, и я буду
убивать! Мне нужен результат, я его получаю, а то, что результат такой, -
по-другому не умею.
- Тогда второй вопрос. Зачем вы мне об этом рассказали?
- А знали бы вы, Олег Иванович, какое это восхитительное чувство -
ощущение полной безнаказанности! Я могу убить человека, и ничего мне за это
не будет! Сегодня я сделал это в присутствии работников прокуратуры, и опять
же мне ничего не будет за это. Но вы лучше Свинцова об этом расспросите,
пока он жив.
- Павел Степанович, а вы не боитесь, что мы все-таки сумеем вас