"Сергей Кусков. Губернаторская охота " - читать интересную книгу автора

а сейчас думаю: хорошо, что не успел. Объяснялся бы потом с ментами...
- Затаскали по следователям? - с сочувствием спросил Свербицкий.
- Эти - что! - ответил Серега. - Вот психиатры - те прямо забодали! Три
месяца держали, пока опять же дядя Ваня меня не вытащил.
- А он как сумел? - удивился Свербицкий.
- Старые связи. Не всегда же он сторожем работал. Было дело когда-то -
учил курсантов в Мозамбике. Откуда, думаете, он про носоро...
Серега замолчал на середине слова, а через несколько секунд появился
Петрович с помытой посудой. Убрал ее в рюкзак, взамен вытащил сверток
полиэтиленовой пленки.
- Сергей, завесь дверь, - сказал он, - а то задубеем ночью. И так
задубеем, но все меньше.

Свербицкий проснулся, как и было обещано, от холода. Под плащ-палаткой
Петровича ему предлагали место в середине - он отказался.
Петрович похрапывал, Серега тихонько сопел, в углу под деревяшками
попискивала флейта. Светало, слабый свет пробивался сквозь пленку, висевшую
в дверном проеме.
Накануне Петрович велел ходить по нужде с оглядкой, но оглядываться
было некуда: туман. Торчащий у края болота трухлявый обломок березы, к
которому направлялся Свербицкий, сливался с фоном, и отчетливо видны были
только черные пятна на стволе, да правее в кустах темнела какая-то
неопределенная масса.
Первый луч солнца, встающего из-за леса, осветил болото в тот момент,
когда Свербицкий застегивал "молнию" на штанах. В миг туман стал реже, и
темная масса в кустах приобрела четкие очертания большого концертного рояля.
Длинный ряд клавиш с поднятой над ними крышкой-клапаном походили на
разинутую пасть - Свербицкий сразу же вспомнил все сплетни и байки, ходившие
по городу. Вспомнил он и то, что в зале консерватории рояль всегда стоял с
закрытыми клавишами, и в ночь, когда ушли инструменты, наверняка тоже, -
значит, он научился открывать клапан самостоятельно уже в лесу? Или он
всегда это умел?
- Назад, доцент! - раздался у него за спиной крик Петровича. Он
оглянулся - голова егеря торчала из двери. Свербицкий шагнул назад и упал,
споткнувшись о поваленную ольху.
Рояль медленно - ролики с трудом катились по земле - двинулся к нему и
остановился в полуметре перед ольхой. Свербицкий поднялся, сел на изгиб
лежащего ствола и протянул руки к клавишам. Было неудобно.
- Чуть ближе и правее, - сказал он. Рояль послушно двинулся к нему.
- Теперь хорошо, - сказал Свербицкий. Он встал, обошел рояль справа,
поднял крышку и подпер ее штицем.
- Давай, доцент! Сюда не влезет! - опять крикнул Петрович. Свербицкий,
не обращая внимания, вернулся к ольхе и снова сел перед роялем. Положил руки
на клавиши, немного помедлил, затем, чуть повернув голову к слушателям,
громко произнес:
- Михаил Огинский. Полонез "Прощание с родиной".

Он не доиграл. Где-то совсем близко раздались крики, затрещали кусты.
- Ноги, доцент! - Петрович дернул его за плечо. Свербицкий вскочил,
обогнул рояль справа, быстро опустил штиц и крышку, стараясь не стучать.