"Александр Кушталов. Домашние тапочки и пчелы " - читать интересную книгу автора

- А потом было еще деловое совещание у себя в офисе..., - продолжал
издеваться Холмский.
- Да, правильно, опять своим пистоны в зад вставлял, чтоб шевелились
быстрее... Но, черт побери!... А, ладно, все равно выкрутишься, навесишь
какую-нибудь очередную свою лапшу. Давай, лучше, поближе к телу: как там
поживает мой бухгалтер?
- Поживает он неплохо. Я с ним вчера целый вечер разговаривал.
- Как разговаривал! - аж подпрыгнул бизнесмен и политик, - так быстрее
говори, где он? И почему сразу мне не сказал?
- О том, где он, мы позже поговорим, а сейчас - вот его покаянное письмо,
которое я попросил его написать для объяснения.
- Объяснение! На кой черт мне его объяснения! Да я с него шкуру спущу! -
Ширемырдин торопливо выхватил письмо из рук Холмского. - Так! И что он тут
пишет?... "Уважаемый Владимир Петрович... Решил изменить свою прежнюю жизнь...
Собираюсь купить дом..." Он что - с ума сошел?! Похоже, что сошел... Секта
его, что ли, какая охмурила? Или девка?... "Все оставил жене..." Да меня его
жена вообще не волнует... "Занимаюсь здесь с пчелами..." Нет, точно
охренел!... Вот скажи - зачем ему пчелы? - закричал, потрясая письмом,
Ширемырдин и вопросительно вперился на окружающих. - Да на ту зарплату,
которую я ему платил, мед можно вагонами покупать! - Он лихорадочно
перескакивал с одного места письма на другое в тщетной попытке найти там то,
что ему все объяснило бы, не находил, снова возвращался в начало, опять
бросался в конец. - Нет, слушай! К черту всю его эту писанину! Ничего не могу
из нее понять! Точно! Одурманили его своим религиозным опиумом, надо срочно
ехать, спасать человека. Давай, лучше сам расскажи, что там происходит, у тебя
голова точно в порядке, - обратился он к Холмскому.
- Спасибо! - откланялся ему Холмский. - В таком случае, господа, прошу вас
всех устраиваться на моих диванах, а я тем временем набью свою трубку, с ней я
чувствую себя значительно комфортнее.
Присутствующие не вняли его совету; я и Соколов и так сидели на диване, а
Ширемырдин всегда предпочитал динамическую позу на ногах, его трудно было
представить раскинувшимся на диване. Холмский подошел к каминной полочке, на
которой у него хранились табаки, на секунду задумался, и на этот раз его рука
потянулась к крепкому "Якорю".
- Как понятно из письма, и я это подтверждаю лично, Дмитрий Харитонович
очень долго раздумывал, прежде чем сделать тот поступок, который он сделал.
Этот поступок в каком-то смысле равносилен самоубийству. Он решил уйти из той
жизни, которой он жил. Это поступок сильного человека. Он решил оставить эту
жизнь, которая не приносила ему удовлетворения. Ведь у человека, кроме тела,
есть еще и душа. Вся прежняя его жизнь была направлена на создание условий для
хорошей жизни тела. Квартира на Вернадском, шикарная дача в Хотьково, джип
"Чероки", отпуск в любом конце света. Что еще человеку нужно?
- Вот именно! - взвизгнул Ширемырдин. - Что ему еще надо? Я парню хорошо
платил. Правда, он того и стоил!
- Но ему не нравилось, - невозмутимо продолжал рассказчик, - каким именно
способом он добывал свой достаток. Нет, нет! Ничего криминального и
предосудительного он никогда не делал! Он просто очень хорошо знал и
отслеживал законы и умел это использовать.
- Золотая голова! - поддакнул бизнесмен.
- Но он понимал, вернее, он так ощущал это, что умелое использование