"Владимир Кусакин. Меморандум " - читать интересную книгу автора

не спросил; ни документы, ни кто мы такие. Первым делом я распорядился
насчет конвоя, чтобы отвели арестованного в камеру.
- Камеры переполнены, товарищ комиссар! - сказал Земков
- А что ты хотел, отдельную ему дать?
- Так ведь придушат его, он ведь здорово лютовал здесь...
- Слушай Земков, - встрял Мишка - он что тебе, родственник?
- Какой же он мне родственник, товарищи?
- С сегодняшнего дня, ты Земков - председатель ГубЧК, делай как знаешь,
только запомни, когда он выберется оттуда, тебя не пожалеет! - сказал я,
вспомнив своего Губермана, фамилия-то была конечно другая, а вот все
остальное - один в один.

Замполитом полка был, все партией своей прикрывался. Даже за солдатами
подсматривал в бане, тварь! Так вот, было у него что-то вроде таракана в
башке, близко к пушкам не подходил, боялся, а дело было так: Получил полк
снаряды, страшно секретные и таинственные, потом уже оказалось, что не такие
они новые, и даже не очень секретные, поскольку наши конструкторы сделали
копию натовских снарядов с реактивным двигателем. Ясное дело, в части
обьявили повышенную готовность и удвоенные караулы, так этот кретин по два
раза за ночь прибегал в орудийный парк порядок проверять, в общем. Вот тут и
случилась эта темная история. Отстрелялись мы в тот день на полигоне,
притащили пушки в парк, тягачи в боксы, стволы надраили и под чехлы. Часть
кадрированная, первогодки в карауле, а мы с Мишкой - на кондитерскую
фабрику, в ночную смену, коньячный спирт лизать, да наших кондитерш лапать.
Девки они конечно в теле, но не сказать что очень сильные, поэтому за доступ
к бочке, пришлось нам мешки с мукой потаскать и тесто замесить. Про себя не
знаю, а Мишель был как пельмень, когда мы утром на автобусной остановке
лежали. Вернулись, а все уже на ушах стоят, ЧП в полку, и из Москвы вроде
как комиссия летит по наши души. Оказывается, этот придурок пришел шнырить в
парк где-то в час ночи, знаете наверное, на юге ночи темные, крадется
потихоньку, хочет часового застукать, смотрит, белеет что-то, схватил он, а
это веревка бельевая и трусы женские прищепками пристегнуты.
Озверел он, типа: - .....вашу мать, бордель устроили!
Да как дернет! Пушка и выстрелила, поскольку веревка была привязана к
спусковому механизму, а как в ней снаряд оказался - так и не дознались,
поскольку темным мраком покрыто. Тем более, снаряд был простой болванкой,
которая и улетела в райком партии, к счастью ночь была, только крышу им
чинить потом пришлось. Караул прибежал, а там это чудо-юдо, сидит в штанах
обгаженных и глаза стеклянные.
Вот после этого и перестал он приближаться к орудиям, обходил за
километр, а гадить хочется еще больше, отомстить так сказать, за поруганные
штаны. На нас с Мишкой не свалишь, не было нас в полку в это время, да и
свидетелей хоть отбавляй, помучилась военная прокуратура, сняли они с него
одну звездочку, майором стал. И наповадился он следить за нами издали,
обьедет полигон по периметру, красный свой Жигуленок поставит на травке,
одеяльце расстелет, и в бинокль на нас таращится. Мы с Минькой монтировали
телеуправление огнем автоматической пушки, ну и опробовали его понемногу.
Солдаты варили плов и жарили шашлыки, рай одним словом. Полигон как в
большой чаше находится, со всех сторон горами окружен, самая дальняя точка -
шестнадцать километров от позиции. А он повадился на армянское место ездить,