"Олег Курылев. Руна смерти " - читать интересную книгу автора

ожидавший чего угодно, только не такой ошеломляющей конкретики, был немного
ошарашен. "Нет, он точно сумасшедший", - подумал штурмбаннфюрер. Однако
Антон поспешил прервать паузу и быстро заговорил:
- Вы можете сейчас же навести справки о состоянии здоровья фельдмаршала
и убедиться, что ему ничто не угрожает. Если я ничего не напутал с датами,
то Роммель сейчас находится в своем доме под Ульмом в кругу семьи. После
серьезного ранения, полученного им за несколько дней до покушения на фюрера,
он вполне оправился и даже готов приступить к своим служебным обязанностям.
- А при чем здесь покушение на фюрера? - резко спросил Ротманн.
- Я просто не знаю точной даты ранения Роммеля, а день 20 июля вошел в
историю. Роммель же был ранен во Франции за несколько дней до взрыва в
Растенбурге. Я запомнил этот факт.
Антон, как и задумал накануне, не собирался сразу раскрывать, что знал
о причастности Роммеля к заговору. Во взгляде Ротманна, в котором ранее
присутствовала усталость, раздражение, недоверие и ирония, вдруг появилось
нечто новое - нескрываемое удивление и интерес. Было ли это удивление
смелостью и изворотливостью арестованного, степенью его сумасшествия или
самим смыслом того, что он только что сказал?
Он встали прошелся по кабинету.
- Так вы говорите, завтра?
- Да.
- На него готовится покушение?
- Нет, нет! Ни в коем случае. Я просто предсказываю его смерть.
Эсэсовец с Демянским щитом на рукаве изучающе смотрел на Антона.
- А сегодня он жив и умирать не собирается?
- Да. Так во всяком случае напишут в книгах после войны. - Антон,
осмелев, шел напролом и даже не отводил взгляд от холодных зрачков
гестаповца.
- Курт! - крикнул Ротманн. - Разыщите гауптштурмфюрера Юлинга, -
скомандовал он вошедшему унтер-офицеру, - и попросите его зайти ко мне. Ну
смотрите же, господин Дворжак, или кто вы там есть на самом деле, - он
повернулся к Антону. - В рейхе хватает прорицателей и без вас. К сожалению,
кое-кто им еще верит. Но вся эта сволочь ни черта не знала в сороковом году,
что с нами будет в сорок четвертом, а девятнадцатого июля никто из них не
предполагал, что произойдет двадцатого. - Он задумчиво шагал по кабинету. -
Я подожду один день и посмотрю, что вы будете говорить завтра вечером.
- Господин штурмбаннфюрер, предсказаниями занимаются провидцы и
гадалки, а я говорю лишь о свершившемся историческом факте, известном
тысячам людей в моем времени.
- Ладно, бросьте! Одно вам могу обещать: если фельдмаршал будет убит
русскими или их союзниками, или кем-либо еще, то из вас здесь вытрясут душу.
И вы всё расскажете уже без ссылок на будущее, из которого якобы прибыли.
Уверяю вас.
Ротманн закурил, подошел к столу, положил в папку листок с Антоновой
писаниной и запер в сейф. В это время дверь в комнату отворилась и бодрый
голос спросил с порога:
- Ты меня искал, Отто?
- Заходи и садись, - ответил Ротманн молодцеватому гауптштурмфюреру в
таком же сером мундире с черным воротником, но гораздо более элегантном,
хоть и без креста.