"Олег Курылев. Руна смерти " - читать интересную книгу автора

оберштурмбаннфюрер стоящего рядом Ларсена.
- Он стоит много больше, - поспешил тот уверить клиента, - это огранка
под звезду Кэра, 25 граней на коронке, 49 на павильоне, итого 74 грани. Эту
огранку называют еще старой американской.
- Да плевать, как там ее называют, - пробурчал Цибелиус. - Смотри, если
окажется, что я переплатил, - тебе не поздоровится.
Он завернул камушек в бумажку и спрятал в нагрудном кармане кителя.
Сегодня же он покажет эту стекляшку одному бывшему ювелиру из 7-го барака,
которого разыскал еще месяц тому назад, просматривая личные дела
заключенных. "Друг друга они не знают, - думал Цибелиус, - вот и посмотрим,
что это за американская звезда, или как ее там",
- В начале октября в Бремене, а это совсем рядом, может появиться
великолепный камень... - начал Ларсен, но Цибелиус не дал ему закончить:
- Ладно, об этом потом. Займись-ка лучше делом. Тут работы накопилось
до потолка. Между прочим, твоей работы. Я зайду вечером.
Он вышел на аппельплац и велел одному из подбежавших шарфюреров
немедленно привести к нему заключенного номер 156773 из 7-го барака. Минут
через десять привели старика в полосатой куртке и такой же сине-белой
шапочке, напоминавшей покроем поварской колпак. Цибелиус отпустил охрану и,
когда они остались одни на плацу, показал старику свое приобретение. Бывший
ювелир дрожащими пальцами взял маленький алмаз и стал рассматривать его, то
прикрывая от солнца рукой, то на просвет.
- Хороший бриллиант, герр комендант, - наконец сказал он. - Почти
чистой воды, огранка Кэр. Если не ошибаюсь - пять каратов.
- Что значит "почти чистой воды"? Сколько за него дадут? -спросил
Цибелиус.
- Я с тридцать четвертого года в лагерях, герр комендант. Весной
тридцать четвертого я заплатил бы за него двенадцать тысяч марок, но стоил
он тогда не меньше четырнадцати.
Цибелиус забрал у старика бриллиант и велел ему возвращаться туда,
откуда его привели. Он успокоился. Начало положено. Этот пройдоха Ларсен не
посмел его обмануть. Конечно, он тоже погрел на этом руки, но такова уж их
жидовская натура.
На следующий день он, зайдя в комнату, где работали жил Крокус, уселся
на один из двух стульев и спросил:
- Что там еще за камень, о котором ты говорил вчера?
- О, это великолепный камень, герр комендант! - произнес писарь,
распрямляя спину и кладя перо на стол. - Рубин. Седьмая кровь Дожа, так его
называют. Работа венецианских ювелиров. Занесен в лондонский каталог еще до
той войны.
- Почему седьмая ? А где первые шесть ?
- Других, насколько я знаю, нет, - пожал плечами ювелир. - Просто это
название связано с какой-то историей или легендой...
- Ладно, плевать. Что стоит?
- В Шверине мне говорили о сумме в 35 тысяч марок.
- Когда его привезут?
- Числа второго или третьего. Но первого надо быть уже там: есть и
другие желающие.
- Ладно, посмотрим, Время еще есть. Стоящий, говоришь, камень?
- Да. Такие попадаются сейчас нечасто. Совсем нечасто.