"Ева Кюри. Мария Кюри" - читать интересную книгу автора

сам учитель красноречиво поясняет прелесть пейзажа или историческое значение
какого-нибудь памятника старины.
Маня даже не замечает этих мелких педагогических привычек. Она нежно
любит своего отца. Он ее покровитель, ее учитель. Она готова думать, что
отец обладает всеобъемлющими знаниями. И в самом деле Склодовский знает все
или почти все. В какой стране теперешней Европы найдешь у скромного учителя
средней школы такую эрудицию! Глава семьи, он еле сводит концы с концами в
своем бюджете, а вместе с тем находит время расширять свои научные познания,
роясь в журналах, которые достать не так легко. Ему представляется вполне
естественным быть в курсе успехов математики, химии и физики, не менее
естественным знать кроме польского и русского языков латинский, греческий,
говорить по-французски, по-немецки и по-английски. Он переводит лучшие
произведения поэзии и прозы иностранных авторов на свой родной язык.
Сочиняет много стихов сам и старательно заносит их в простую школьную
тетрадку с черно-зеленой обложкой: "Моим друзьям в день их рождения",
"Здравица на свадьбу", "Бывшим моим ученикам"...
Каждую субботу Склодовский, его сын и трое дочерей проводят вечер
вместе, посвящая его литературе. Усевшись за кипящим самоваром, они
беседуют. Старик отец декламирует стихи или читает вслух какую-нибудь книгу.
Дети слушают с искренним восхищением: у этого учителя с залысинами на лбу, с
полным благородным лицом и маленькой седой бородкой замечательный дар слова.
Так каждую субботу знакомый милый голос доносит до слуха Мани лучшие
творения мировой литературы. Когда-то в годы далекого детства этот голос
рассказывал ей сказки, путешествия или читал "Давида Копперфильда", переводя
его сразу, без запинки с английского на польский. И тот же надтреснутый,
посаженный несчетными гимназическими уроками, голос декламирует внимательным
юным слушателям польских романтиков, поэтов эпохи рабства Польши и ее
восстаний: Словацкого, Красинского, Мицкевича. Переворачивая страницы
истрепанных томов, а среди них есть и запрещенные царским правительством,
лектор декламирует героические строфы из "Пана Тадеуша" или скорбные стихи
"Кордиана".
Никогда не забыть Мане этих вечеров. Благодаря своему отцу Маня
развивается в интеллектуальной атмосфере, редкой по содержательности и
знакомой только очень немногим девушкам. Крепкие узы связывают Маню с
человеком, который так трогательно, так ревностно стремится сделать ее жизнь
привлекательной и интересной. Она тревожно чувствует тайное страдание,
скрытое под внешним спокойствием Склодовского, грусть неутешного вдовца,
угрызения совести щепетильного отца, упрекавшего себя за легковерие, в
результате которого он потерял некогда свое небольшое состояние. Иногда этот
несчастный человек не выдерживает и жалуется детям на самого себя:
- Как я мог потерять столько денег! Как я мечтал дать вам самое
утонченное образование, отправить путешествовать, послать учиться за
границу!.. И я же сам все это разрушил! Теперь у меня нет денег, я не могу
вам помогать. А скоро лягу бременем на вас. Что с вами будет?
Учитель тяжко вздыхает и, обернувшись к детям, подсознательно ждет,
чтобы они ободрили его своими жизнерадостными возражениями. Вот они, его
дети, сидят все вместе вокруг керосиновой лампы, стоящей на маленьком бюро и
оживляющей веселым светом зелень любовно выращенных им цветов. Четыре
упрямых лба, четыре мужественные улыбки. Живой взгляд их юных глаз разных
оттенков - от цвета барвинка до светло-серого - горит одной мыслью, одной