"Кэтрин Курц. Возрождение Дерини ("Хроники Дерини" #1)" - читать интересную книгу автора

глубокой зимой - проникал солнечный свет, черное одеяние Юсуфа сливалось с
его собственной тенью. Черные глаза, выглядывая из-под черного шелка,
обегали просеку, высматривая что-то, и, однако, не находили то, что искали.
Потому Юсуф не столько смотрел, сколько слушал. И ждал.
На самой просеке, также прислушиваясь, ждали еще трое. Двое - мавры,
как и Юсуф; их смуглые лица были скрыты капюшонами из черного бархата, лишь
поблескивали внимательные, немигающие глаза.
Тот, что был выше, медленно обернулся и посмотрел через просеку на
Юсуфа, затем сложил руки на груди и, повернувшись, вновь внимательно
осмотрел противоположную сторону. Черный бархат его плаща медленно
раздвинулся, и кратко сверкнуло серебро богато украшенной перевязи
властвующих. У ног его на серой бархатной подушке сидела Карисса, герцогиня
Толанская, леди Серебряных Туманов - Сумеречная. Со склоненной головой,
глубоко укутавшись в серебристо-серую ткань, герцогиня неподвижно замерла на
подушке - хрупкая, бледная фигура в богатейшем бархате и мехах; ее нежные
руки в перчатках из оленьей кожи, покрытых жемчугом, были сложены на
коленях. Внезапно бледно-голубые глаза открылись и из-под серого шелкового
покрывала спокойно осмотрели просеку, с удовлетворением заметив стерегущего
лошадей Юсуфа в черном плаще.
Не повернув головы, она смогла различить смутные темные тени двух
других мавров, стоящих чуть позади нее. Подняв голову, леди произнесла
низким мелодичным голосом:
- Он едет, Мустафа.
Не было никаких примет того, что кто-то появился на просеке, - даже
шороха опавших листьев под ногами, но слова госпожи не могли вызвать у
мавров никаких сомнений. Справа потянулась смуглая рука в свободном черном
рукаве, чтобы помочь ей встать на ноги. Страж, стоящий слева от нее, принял
боевую позу, находясь между госпожой и конями, - здесь место бдительному
воину, держащему ладонь на рукояти меча.
Ленивым движением Карисса смахнула листья со своего плаща и плотнее
запахнула вокруг шеи воротник из меха серебристой лисы. Когда наконец глухое
потрескивание подлеска оповестило о предсказанном госте, легкий ветерок
тронул покрывало леди. Одна из лошадей Юсуфа тихонько заржала, переступила с
ноги на ногу, но высокий мавр быстро утихомирил ее.
На просеку выехал всадник. Он натянул поводья, и мавры оставили свои
защитные позы: человек на гнедом жеребце был им хорошо знаком.
На прибывшем так же, как и на них, был темный плащ с капюшоном. Но его
подкладка вспыхнула золотом, когда он отпустил поводья и откинул накидку на
спину коня. Холодно сверкнул золотом и его серый нижний плащ, когда он
оправлял рукой, затянутой в перчатку, растрепанный ветром каштановый локон.
Глаза высокого, стройного, с почти аскетичными чертами лица лорда Яна
Хоувелла были даже более густого темно-коричневого цвета, чем его волосы.
Холеные борода и усы обрамляли тонкие губы, подчеркнутые высокими скулами и
чуть скошенными округлыми глазами - глазами, затмевавшими темные жемчуга,
что холодно блистали на его шее и в ушах.
Эти глаза скользнули по мавру, потянувшемуся за поводьями его коня, и
остановились на серой накидке женщины.
- Ты опоздал, Ян, - сказала она с вызовом и отчуждено взглянула на него
сквозь тяжелое покрывало.
Ян, казалось, не собирался спешиваться. Герцогиня медленно потянулась к