"Кэтрин Куртц. Год короля Джавана ("Хроники Дерини" #2)" - читать интересную книгу автора

его видеть в этот момент, - он сбросил с левой ноги сандалию и опустил
ступню в воду, а затем нагнулся и принялся снимать с увечной правой ноги
специальный поддерживающий сапожок. Улыбаясь, он пошевелил пальцами,
наслаждаясь новообретенной свободой, потер лодыжку, а затем эту ногу также
опустил в воду.
Ил на дне был скользким и прохладным, и теперь принц заулыбался во весь
рот. В шестнадцать лет у него не так часто выдавалась возможность так
по-детски наслаждаться мелочами жизни, поскольку большую часть времени он
был озабочен проблемами выживания. Ибо к Джавану Халдейну лучше всего
подходило определение "лишний принц"...
А выживание отнюдь не являлось пустым словом. За те три года, что он
провел в рядах Custodes , принц Джаван многому научился. И это относилось не
только к богословским материям и необходимому обучению священника, которого
надеялись из него сделать. Безропотно подчиняясь суровым ограничениям
монастырской жизни и ежедневному кругу служб и поклонений, он также обучался
тайным искусствам лжи и притворства.
Он привык во всем полагаться лишь на себя самого, наблюдать и слушать,
и поменьше говорить. Внешне Джаван во всем следовал программе духовного
наставничества и учебы, которую предложил ему архиепископ Хьюберт и прочие
королевские регенты, которые теперь стали советниками его брата. Со временем
Джавану удалось заслужить их одобрение своей показной набожностью, а также
благодаря несомненным академическим достижениям. Он также отвоевал себе
небольшую свободу: хотя бы изредка он получил возможность возвращаться ко
двору, хотя и старательно скрывал от сановников, насколько в
действительности преуспел во всех науках, и в особенности старался ни в чем
не показать и не выдать своих деринийских способностей, которые со временем
сделались еще сильнее. Сам Хьюберт, нимало о том не подозревая, время от
времени испытывал на себе влияние Джавана. Однако принц был чрезвычайно
осторожен: ведь если он заставит Хьюберта действовать несвойственным тому
образом, это неминуемо вызовет подозрения, и это будет стоить ему жизни.
Впрочем, даже если бы никто не заподозрил Джавана в попытке повлиять на
архиепископа, тогда во всем обвинили бы одного из немногих Дерини, которые
все еще пребывали при дворе. Их называли ищейками-Дерини, или "ручными
Дерини советников". Согласно Рамосским уложениям, принятым вскоре после
смерти отца Джавана, Дерини было официально запрещено занимать любые
должности, а также становиться учителями или священниками, им не позволялось
владеть никакой собственностью, - а более всего Дерини запрещалось
использовать их способности в любом виде под страхом немедленной смерти.
Единственным исключением являлись те Дерини, которых насильно заставили
служить регентам, взяв в заложники их семьи. Свои способности они вынуждены
были поставить на службу советникам. Зачастую исполняя эти обязанности, им
приходилось предавать других Дерини, или же прибегать к запугиванию своих
соплеменников. Некоторое время назад четыре или пять таких Дерини были
приставлены непосредственно к регентам и еще несколько дюжин служили в
войсках.
Сейчас их осталось гораздо меньше, поскольку беспрекословная покорность
никогда не являлась отличительной чертой Дерини, а за неповиновение
единственной карой, которую признавали регенты, была смерть и самих
преступников, и всех членов их семей: жен, детей, даже младенцев - для них
это не имело значения. Медленная смерть и пытки - вот что ожидало их.