"Кэтрин Куртц. Наследник епископа (Хроники короля Келсона, книга 1)" - читать интересную книгу автора

политике, могли бы оказать большое влияние на выбор человека, который был бы
назначен епископом Меары. Поэтому монсиньор Герцог Кассанский представлял
собой угрозу, несмотря на то, что казался невинно выглядящим
секретарем-священником, тихонько сидящим возле Архиепископа Ремутского.
Снова подавив кашель, Морган снова поглядел вниз, на зал консистории,
где Келсон заканчивал свою речь, затем медленно оглядел себя, размышляя над
усилиями, потраченными за последние два года на то, чтобы сделать его имидж
менее устрашающим. Ушло в прошлое мрачное черное одеяние, в котором Морган
появлялся, будучи тенью Бриона и его доверенным лицом. Кардиель честно
сказал ему, что такая манера только укрепляет сохраняющееся у многих людей
понятие о Дерини как об исчадии ада.
"Зачем одеваться как Искуситель?"- требовательно говорил Кардиель. -
"Своими действиями Вы достаточно доказали, что служите Свету, а не Тьме.
Зачем, ведь с вашими светлыми волосами и благородными чертами лица, Вы как
будто сошли с потолка моей часовни: один из посыльных Бога - может быть,
даже сам Михаил-архангел!"
И Лорд Ратольд, его гардеробщик в Короте, спрашивал его о его образе
как герцога не менее безжалостно.
"Вы должны подумать о ваших людях, Ваша Светлость!"- упрямо твердил
Ратольд. - " Вы одеваетесь как простой солдат, когда едете куда-то. Никто не
хочет думать, что служит обедневшему хозяину - или позволить другим так
думать! Это вопрос гордости! "
Так что, когда не было необходимости оставаться незримым, черная кожа
откладывалась в сторону и ее заменяло цветное одеяние. Поначалу это был плащ
темно-винного цвета, уступка его рангу Королевского Защитника - он так и не
смог заставить себя принять любимый Келсоном малиновый цвет - но носимый
поверх одежды приглушенного, консервативного серого цвета, с небольшими
украшениями. Затем последовал темно-синий цвет, временами зеленый с золотом
и даже разноцветье, правда не яркие оттенки, а скорее насыщенные цвета
драгоценных камней. В конце концов, он даже научился любить их.
Сегодня его сквайр выбрал для него зеленые оттенки: отороченный
чернобуркой сине-зеленый плащ, накинутый на шерстяную мантию чуть более
светлого оттенка, доходившей ему до пят, с разрезами спереди и сзади, чтобы
не мешать ехать верхом. Края и манжеты были усеяны множеством его корвинских
грифонов, обрамленных золотом, у горла плащ был скреплен серебряной округлой
брошью, которая когда-то принадлежала его матери.
Как всегда, под своим нарядом он носил тонкую и гибкую кольчугу,
которая могла отразить любое оружие, кроме разве что удара кинжалом. Но если
раньше металл открыто мерцал на запястьях и горле, больше в знак
воинственности, чем для защиты от нападения, то теперь кольчуга была скрыта
под шелковой туникой, а от тела кольчугу отделяла тонкая мягкая шерсть.
Ножны меча на его левом бедре, украшенные оправленными в серебро кассанскими
топазами размером с ноготь - подарок Дункана на день рождения, который
случился двумя месяцами раньше - благородно поблескивали, хотя лезвие в
этих ножнах было, как обычно, готово к применению.
Лезвие покороче было спрятано за отворотом его правого сапога, и его
рукоятка всегда была у него под рукой, а на левом предплечье, под кольчугой,
были привязана ножны с тонким стилетом. На шее у него была надета
позолоченная цепь капитан-генерала, подаренная ему Келсоном на
рождественском приеме во дворце; на каждом звене цепи были выгравированы