"Кэтрин Кертц. Камбер - еретик ("Дерини", книга 3)" - читать интересную книгу автора

сознанию.
Однако, когда больного касались, начинались такие конвульсии, что
входить в контакт на требуемое время было небезопасно. В бреду могла
вернуться мания разрушения, к тому же припадки не приносили облегчения.
Раны графа было довольно просто обнаружить. Судя по излому руки, она
была вывихнута в плече, вероятно, раздроблена, хотя точно этого нельзя было
определить до тщательного обследования.
Значит, причиной столь буйного поведения Грегори было нечто иное,
возможно, тяжелое ранение головы, однако ни его сын, ни его лакей не
припоминали, чтобы во время происшествия он ушиб голову.


* * *

Рис щурил янтарно-желтые глаза и глядел сквозь красно-синее окно.
Печально вздохнув, он пригладил взлохмаченные рыжие волосы и подошел к жене.
Эвайн сидела у камина, небрежно набросив меховой дорожный плащ, и молча
наблюдала за мужем и человеком, которого он должен исцелить.
- Что ты собираешься делать?-спросила она, увидев, что он присел
рядом с лекарской сумкой и копается внутри. Рис покачал головой и снова
вздохнул.
- Прежде всего я намерен его успокоить. Возможно, придется даже
разрушить защиты мозга. Хотя, по правде говоря, мне этого не хочется. Он мог
бы оказать большую помощь. Но мы не можем позволить крушить здесь все, пока
мы работаем.
Он извлек пергаментный пакетик с зеленой печатью, прочитал написанный
на нем отчетливый текст, закрыл сумку и выпрямился.
- Сначала попробуем это,-он аккуратно сломал восковую печать.-Как
думаешь, лошадь могла ударить его в голову? Налей, пожалуйста, немного вина
в чашку, чтобы смешать с порошком. Чем скорее это попадет в него, тем лучше.
Кивнув, Эвайн МакРори Турин, единственная дочь святого Камбера
Кулдского, грациозно поднялась, подошла к низкому столику у камина и,
сбросив плащ, опустилась на колени. Несмотря на свои тридцать пять лет и то,
что была матерью троих детей, она выглядела много моложе. Ее дорожное платье
облегало каждый изгиб фигуры; серо-сизый цвет, как никакой другой,
подчеркивал голубизну глаз. Волосы, пламенеющие золотом, были аккуратно
собраны на затылке, чтобы в дороге их не спутало ветром, но одна прядь,
выбившись возле прелестного ушка, придавала лицу еще большую свежесть.
Она налила ровно половину чаши из стоявшего на столе графина и с
задумчивым видом протянула мужу. Рис всыпал порошок. Находясь вместе, они
всегда понимали друг друга с полуслова.
- Думаю, ты прав,-сказала она, помешивая содержимое чаши и наблюдая,
как лекарство растворяется в вине.-Без сомнения, ему от буйства становится
только хуже. А если он снова начнет швырять что попало, тогда я просто не
знаю, долго ли эта комната выдержит.
Рис понюхал вино и кисло улыбнулся.
- Не доверяешь моему зелью, любовь моя? Гарантирую, от этого кризис
минует.
- Сначала придется заставить его принять снадобье,- возразила
Эвайн.-Как ты предполагаешь это проделать?