"Кэтрин Куртц. Шахматная партия Дерини" - читать интересную книгу автора

не могли его удовлетворить, не могли избавить его от чувства угнетенности.
Он был рад, что на следующей неделе поедет в Кулди. Честная усталость
после четырехдневной скачки будет приятной переменой в той спокойной
жизни, которую он вел в течение двух месяцев. А еще приятнее будет увидеть
старых друзей. Например, молодого короля. Даже теперь Морган думал о нем,
защищая и успокаивая перед лицом новых грозных событий, приближавшихся с
каждым днем. Келсон был для него как сын, и Морган знал, что за тревожные
чувства теснятся сейчас в голове мальчика.
С неохотой Морган снова обратился к бумагам и нацарапал свою подпись
под одним из писем. Все то, что он читал сейчас, было так просто по
сравнению с теми проблемами, которые занимали его ум. Вот, например, то,
что он только что подписал. Это просьба некоего Гарольда Патрмаха о
разрешении пасти свой скот на чужих землях. Насколько он мог припомнить,
то Патрмах с тревогой ожидал решения суда, переживал, волновался.
Все верно, друг Гарольд, подумал про себя Морган. Если ты думаешь,
что это неприятности, то подожди, пока Лорис с Корриганом наложит
Интердикт. Ты еще не знаешь, какие бывают настоящие неприятности.
Пора было начинать обдумывать план действий на случай вынесения
интердикта. Вчера утром, после того, как он проводил своих гостей, он
снова послал Дункана в епископство к Толливеру. Дункан вернулся через
несколько часов с вытянувшимся лицом: на сей раз епископ был очень
скрытен, и его прием разительно отличался от предыдущего. Вероятно,
посланцы припугнули Толливера. Во всяком случае, Дункан ничего не смог
узнать.
Когда Морган положил очередной лист в кучу готовых бумаг, в дверь
кто-то быстро постучал, и тут же появился Гвидон. Маленький трубадур был в
одежде простолюдина, на его лице застыла одновременно тревога и усталость.
Подойдя к креслу Моргана, он отвесил поклон.
- Ваша милость, я могу переговорить с вами? - он посмотрел на
Роберта. - Наедине?
Морган откинулся назад, положил перо и окинул Гвидона долгим
испытующим взглядом. Обычно напыщенный и помпезный, Гвидон сейчас был
серьезен и решителен. Губы плотно сжаты. И было что-то во всем облике, в
его черных глазах, из чего Морган понял, что причины, которые заставили
Гвидона так измениться, действительно серьезны. Он взглянул на Роберта и
жестом приказал тому удалиться. Но Роберт нахмурился и не двинулся с
места.
- Милорд, я вынужден протестовать. Что бы это ни было, оно может
подождать. У нас осталось всего лишь несколько свитков, и когда мы
закончим, то тогда...
- Извини, Роберт, - сказал Морган. - Позволь мне самому решать, что
может ждать, а что - нет. Ты сможешь вернуться, как только я поговорю с
Гвидоном.
Роберт неодобрительно нахмурился и стал собирать бумаги. Гвидон
наблюдал за Робертом, пока за ним не закрылась дверь. Затем он подошел к
окну и сел на подоконник.
- Благодарю, Ваша милость. Не много не свете знатных лордов, которые
имеют время потакать капризам простого исполнителя баллад.
- Я чувствую, что ты хочешь мне сообщить нечто более важное, чем
баллады, - спокойно сказал Морган. - Так что же ты хотел сказать мне?