"Лилия Курпатова-Ким. Аня Каренина" - читать интересную книгу автора

Даже на тот случай, если Лидия Ивановна перед ним недвусмысленно бы
обнажилась и попросила взять ее на столе, у Стивы был план. Он выкатит
изумленные глаза и объяснит, что слишком уважительно к ней относится и не
может с нею так поступить. А если и поступит, то после этого - как честный
человек - должен будет жениться и непременно переехать к ней в квартиру на
полное довольствие. Такая угроза, по мнению Облонского, должна была охладить
любовный пыл Самовара.
У Облонского был редкостно наплевательский характер. Всем новым
знакомым он с первых фраз рассказывал свой любимый анекдот: "Мужика
спрашивают: - Как вы расслабляетесь? - Он отвечает: - А я не напрягаюсь!"
Благодаря этому ленивому пофигизму Стива обзавелся массой случайных
приятелей, которые могли часами рассказывать Облонскому про свои проблемы,
житье-бытье, учить жизни, приставать с советами, морализировать по поводу
его отношения к семье и так далее. Стива спокойно слушал, ел, пил, кивал
головой - одним словом, проявлял понимание. Казалось, что божье провидение
терпит Облонского на этой земле по одной-единственной причине - рядом с ним
абсолютно любой человек ощущал себя целеустремленным, порядочным,
великодушным и вообще знающим жизнь.
Пиво закончилось, чипсы тоже. Облонского разморило на солнце, он
почувствовал свинцовую тяжесть во всем теле, но подняться и пойти в свою
комнату не представлялось возможным - там мамаша, дети. Кошмар! Поэтому
Стива устроился поудобнее в кресле, закрыл лицо газетой и уснул.
Ему грезились столы, ломящиеся от дорогих деликатесов. Он один
переходит от стола к столу, пробуя разнообразные блюда (преимущественно
мясные), и запивает их то холодным пивом, то вином, то шампанским, а за ним
идет толпа голых голодных женщин, которые подобострастно на него взирают,
ожидая разрешения поесть, а Стива все никак не может ни толком распробовать
блюда, ни наесться. Женщины проявляют очевидное нетерпение, умоляют
Облонского, но Стива не реагирует на их скулеж и спокойно продолжает
дегустировать. Потом устало оборачивается, делает пренебрежительный знак
рукой, и стая грудастых стройных длинноногих красавиц набрасывается на еду,
начинает отвратительно жрать, просто жрать руками, вырывая друг у друга
куски. Вот они уже набили себе животы так, что стонут, но все равно
продолжают засовывать в рот пищу. Облонского охватило сладострастное
чувство, он вскрикнул и... проснулся весь в холодном поту. На дворе был
поздний вечер. Стивины ноги облепили комары.
Облонский посетил туалет. Выйдя, заметил, что из-под кухонной двери
пробивается свет. Облонский заглянул на кухню. Его сестра Аня, закусив
нижнюю губу, что-то старательно выводила в тетрадке.
"Уроки делает", - вяло подумал Стива и гаркнул:
- Привет!
Аня громко охнула и подскочила.
- Дурак! До инфаркта так довести можно! - сердитым шепотом, взмахнув
руками, прошипела она.
- Ладно, ладно, - Стива так же говорил шепотом, делая при этом
успокаивающие жесты, - извини, я не хотел.
Между ним и сестрой отношения были хорошие, как отдушина для обоих в
этом аду, населенном Карениной-старшей и Долли с ее орущими отпрысками.
Редкими вечерами они вместе сидели на балконе, болтая обо всякой ерунде, а
еще Стива иногда брал Аню к своим друзьям.