"Виктор Александрович Курочкин. Лесоруб" - читать интересную книгу автора

Васька хватал за жабры рябую щуку, давал ей по носу щелчок и радостно
кричал:
- Ага, попалась, зубатая крокодила! Вот сейчас ты у меня узнаешь! - И,
свернув щуке голову, кидал в ведро.
Головля Васька дергал за хвост и, отплясывая, весело пел: "Головель,
головель, попал, глупый дуралей..."
Вскоре ему надоела эта работа. Было жарко. Солнце стояло посреди неба и
нещадно кололо Васькину макушку с редкими, как белоус, волосами. Васька
разделся, штаны с рубахой перевязал ремешком, вместе с ведром отнес вперед в
ту сторону, куда двигались рыбаки, и спрятал под кусты, а потом залез в
речку. Ваську пытались прогнать. Но он заверил всех, что от жары сгорел, а
ведро запрятал так, что и с собаками не найти. Васька вместе с рыбаками
барахтался в воде, и как только подходили к месту, где стояло ведро, он
выскакивал на берег и заносил его вперед.
Наконец рыбаки вышли на берег и стали делить улов. Вот тут Васька и
ахнул: белья около ведра не было.
Долго он искал штаны с рубахой, все кусты обшарил, слезно просил: "Шут,
шут, поиграй и опять отдай..." Но шут не отдал. И только когда стемнело,
Васька голый, огородами пробрался в свой сад и забился в шалаш.
В доме ярко горела лампа. И было видно в щелку, как на занавеске окна
шевелились две головы: они то кланялись друг другу, то стукались лбами.
Оттого, что Васька долго подглядывал в щель, у него онемела шея. Он
пошевелился, передернул плечами и опять стал смотреть. Теперь в окне торчала
одна голова с широченной спиной и смешно размахивала руками.
Хлопнула дверь: на крыльцо вышла Настя. Сбежала по ступенькамам и с
мягким шорохом, задевая лопухи отворила калитку в сад. Васька подобрал под
себя ноги, прижался к доскам и, передразнивая мать, прошептал: "Несчастье
мое, ты здесь?" Но мать позвала необычно ласково:
- Васенька... Сынок...
Озноб передернул Ваську, и он глотнул слезы.
Настя просунула голову в дырку шалаша и охнула:
- Ох, лихо мне! Голый... Где ж твоя одежка?
Васька хлюпнул носом.
- Несчастье ты мое, - вздохнула Настя и быстро ушла в избу.
Вернулась она с праздничной рубахой, вельветовыми штанишками и
сандалиями.
- Мама, у нас гости? - спросил Васька, когда мать натягивала ему на
ноги кожаные сандалии.
Настя поплевала на руки, пригладила Васькины космы и, взяв за руку,
повела в дом. Дорогой она говорила, что у них дядя, что дядя хороший и
бояться его не надо. Васька ничего не понимал. Какой дядя? Зачем он пришел?
Почему мать вырядилась в шелковое платье, надушилась и треплет по росе
туфли, которые, сама говорила, стоят полтыщи рублей?
В горнице на столе тоскливо пел самовар, стояли две бутылки вина,
тарелки с огурцами, мясом, сахарница с конфетами, валялся кулек с пряниками.
За столом у окна сидел грузный дядя в белой рубахе с распахнутым воротом.
Сдвинув к носу брови, он то поджимал, то вытягивал губы, словно сосал
конфеты.
- Это приданое мое, Тиша, - сказала Настя и, чмокнув Ваську в макушку,
шепнула: "Поздоровайся, сынок".