"Виктор Александрович Курочкин. Товарищи офицеры" - читать интересную книгу авторазавистью. "Попросить, что ли, еще?" - подумал он, но просить не стал, а
отправился в уборную. Васин докурил цигарку и умышленно бросил мимо урны на пол. Теленков, как дежурный, обязан был взять разгильдяя на карандаш и доложить о безобразии курсанта старшине Горышину, но он только сказал: "Ну и скотина же ты, Васин", - и плюнул. Сачков сидел на подоконнике и курил. Рука, в которой он держал окурок, была заголена по локоть, и на локте отчетливо выделялся розовый рубец раны... Сачков попал в училище из госпиталя. И первые дни в училище ходил с засученным рукавом, тем самым доказывая мелюзге вроде Васина, Теленкова, Малешкина и прочих, что они перед фронтовиком белогубая салага. Но после того, как Птоломей, у которого были насквозь прострелены обе щеки, грубо высмеял его, Сачков только изредка закатывал рукав гимнастерки. Пашка, подавив усмешку, сказал: - А здорово тебя, Сачков, клюнуло... Где? - Под Вязьмой, - живо отозвался Сачков и, боясь, что его не будут слушать, стал торопливо рассказывать, какие были бои под Вязьмой. - Ладно, ладно, сто раз слыхал, - перебил его Пашка и протянул руку: "Дай-ка я брошу". Сачков жадно стал глотать дым, так что цигарка вспыхнула синим пламенем и обожгла ему пальцы. Сачков, погасив огонь, протянул Пашке окурок - жалкий и обсосанный, в котором табаку-то осталось всего на ползатяжки... Теленков сердито швырнул окурок в унитаз и, чтобы на ком-нибудь сорвать злость, уставился на Васина. - А я ведь, Васин, капну Горышичу. - Старшину Горышина в батарее звали - Ну и капай, - сказал Васин и, как больная собака, уставился в угол. На Теленкова словно с небес свалилось вдохновение, и он принялся поучать Васина по всем правилам устава... - Чему же ты, Васин, без трех минут офицер, будешь учить своих солдат, если ты сам за время пребывания в училище не научился соблюдать чистоту в уборной... А? Что же ты молчишь? Васин поднял на Теленкова глаза, в них столько было боли, обиды и страха, что Теленкову стало жалко пария... Но он, подавив в себе жалость, монотонно, не повышая и не понижая тона, как это делал Горышин, продолжал наставлять: - Вот ты, Васин, полтора часа провалялся; на нарах в ожидании ужина... Палец о палец не стукнул, чтоб позаботиться о своем самоусовершенствовании. Что должен был бы дисциплинированный курсант-выпускник офицерского училища делать? А? Не знаешь?.. Читать устав... Надо всегда помнить, курсант Васин, об уставе... Ложиться спать - читать устав, и поутру, от сна восстав, - опять читать усиленно устав... А ты что за это время, за полтора часа, сделал? Ничего... Окурок бросил на пол?.. Великое дело сотворил... Родила гора мышь... - Ну хватит, товарищ сержант, - простонал Васин. - Что хватит, курсант Васин? - закричал Теленков. - Как стоишь, разгильдяй?.. Встать... Руки по швам... Васин вытянулся. Губы у него дрожали... - Вы все поняли, Васин? - растягивая слова, грозно спросил Теленков. - Так точно, товарищ сержант, - отчеканил Васин и, опустив голову, |
|
|