"Виктор Александрович Курочкин. Товарищи офицеры" - читать интересную книгу автора

- Вот как?
- Да, именно так!
Баранов глубоко вздохнул и поднял на Теленкова глаза... В них не было
ни злобы, ни насмешки, ничего, кроме просьбы.
- Павел, через дня два-три мы, наверное, расстанемся навсегда... Давай
забудем все, что было между нами...
Теленков тупо смотрел в землю.
- Я знаю, - продолжал Баранов, - ты не можешь забыть тот дурацкий
случай, когда я ушел с той девчонкой... Верно?
Валька Баранов попал в точку... Теленков промолчал. Баранов
засмеялся...
- Так ее тоже от меня увели на второй день. И увел-то такой сопливый
курсант из пехотного училища...
Теленков не мог сдержаться, чтоб не улыбнуться. Баранов, видимо,
расценил улыбку как шаг к примирению и протянул руку.
- Мир?!
Теленков машинально протянул было руку, но тотчас же отдернул, резко
повернулся и побежал в казарму... В какой-то степени самолюбие его было
удовлетворено, однако на примирение с Барановым он не пошел... "Одно дело
увести девушку от незнакомого человека. Но от друга... Это подлость...
Подлецу никогда не подам руки. А Баранов подлец... Последний подлец", -
думал он.
Первым в казарме ему попался Наценко.
- Где ты был?
- А что? - испуганно спросил Наценко.
- Горышич засек...
- А мне плевать... Понимаешь? Плевать. - И Наценко стукнул себя по
груди кулаком.
- А что ты на меня шумишь? - возмутился Павел. - Ты иди пошуми у
Горышича...
До вечерней поверки оставалось еще полчаса. Теленков зашел в Красный
уголок. За пианино сидел курсант Поздняков и наяривал "Настасью". Верзила
Колупаев плясал... Плясал лениво, скучно, как будто выполнял никому не
нужную работу. А Малешкин, облокотясь на спинку стула и положив на кулаки
голову, смотрел на эту пляску закрытыми глазами.
- На похоронах веселей пляшут, - заметил Теленков.
Колупаев остановился, посмотрел на Теленкова.
- А пошел бы ты, дежурный... - и вдруг заревел: - Я бы Роде отворила...
У меня сидит Гаврила!
И пошел на полусогнутых, приседая, и вдруг, подпрыгнув, перевернулся и
так грохнул сапожищами, что звякнули стекла.
- Ничего, - сказал Теленков, - можешь... Цены б тебе, Колупаев, не было
в ансамбле песни и пляски...
Колупаев глупо ухмыльнулся и подмигнул.
- А ты как думал!
В проходе между нарами второго и третьего взвода темно. Но это
совершенно не мешает татарину Кугушеву. Он бреет на ощупь голову и что-то
мурлычет себе под нос.
- Что это ты поешь, Кугушев? - спрашивает Теленков.
Кугушев, гладя ладонью плешь, вздыхает...