"Николай Курочкин. Смерть экзистенциалиста" - читать интересную книгу автора

- Вот тебе! А вздумаешь вместо подготовки к экзаменам подрабатывать,
мы с мамой так отходим, что вместо загса в клинику попадешь. Я не шучу!
У Вовки было скоплено двадцать пять рублей "подкожных". У Ларисы
оставалась стипендия - двадцать и после экзаменов месячный оклад финансиста
- восемьдесят пять. Этого было явно мало. Вовка начал искать, где бы
подзаработать. Увы, заработки везде такие, что жить можно и даже неплохо
жить, но за два месяца, остающихся до регистрации, накопить на свадьбу, на
кольца, на аренду времянки или комнаты невозможно, тем более без
специальности. В школе дали корочки слесаря, но за два месяца по третьему
разряду что заработаешь? Нет, это не выход.
А ведь свадьбу надо отгрохать такую, чтобы "предки" поняли, что их дети
уже не дети и могут жить самостоятельно! И жить где-то надо будет, третьим
между Ларисой и Славиком не ляжешь и на свой диван в проходной общей комнате
жену не приведешь. А жить самим - это и посуда, и белье, то и се... Он
прикинул: желательно для начала тысячи четыре рублей. Самое малое -
последний предел - полторы. И не позднее чем через два месяца!
Володя пытался тайком занять у родственников. Но они оказались еще хуже
родителей. Он унижался, а они... Отцова сестра тут же, при нем, позвонила
матери на работу и доложила обо всем. А материн брат дядя Митя, которого
Володя всегда уважал и считал самым лучшим и самым умным в родне, предложил
на пару ограбить Госбанк или придушить трех кассиров: в ювелирном, в
"Букинисте" и винно-водочном.
Всерьез его никто не принимал, кроме Ларисы.
Полмесяца он пытался вырваться из этой финансовой петли. Потом Лариса
предложила сходить в загс и отсрочить регистрацию еще на пару месяцев. И
Вовка, лишь две недели назад возмущавшийся двухмесячным сроком от заявления
до сочетания, с облегчением, хотя и без радости, согласился. Лариса
говорила, что если не отложить, то, она чувствует, ни ей диплома, ни ему
аттестата не видать. И с ней нельзя было не согласиться.
Но с этого дня в их отношениях появилась трещина. Не из-за него, из-за
Ларисы. Она стала раздражительной, часто плакала, злилась, кричала на него.
Потом опять становилась прежней - жизнерадостной, ласковой, доброй. Потом
опять вспыхивала. Вовка никак не мог понять, что с ней.
Когда он сдавал экзамены, Лариса, уже получившая диплом, волновалась
больше него. Она глотала таблетки, дни напролет торчала в школе (у нее был
месячный отпуск, полагающийся после окончания техникума), а с выпускного
бала, не дав Володе пройтись с одноклассниками, теперь уже с бывшими
одноклассниками, до Амура и по набережной, повела его к каким-то своим
друзьям.
У этих молодоженов была комната в коммунальной квартире, в глубине
длинного темного коридора. В первом часу ночи Ларису и Володю ждали: на
столе красовались непочатые кагор и шампанское, торт и какое-то холодное
мясо. Посидели, скованно поговорили об экзаменах, о сравнительных
достоинствах высшего образования и рабочей профессии, потом... Потом хозяева
поднялись и стали прощаться. Парень смущенно глядел мимо, а его жена,
порозовев, тараторила что-то. И прежде чем Саломатин сообразил, что
произошло, они остались вдвоем.
- Ты недоволен? Не рад? Ну вот она я. Твоя. Делай со мной что хочешь,
милый! - И она покорно прижалась к Вовке.
Он боялся сделать ей больно, а она успокаивала: