"Павел Григорьевич Курлов. Гибель Императорской России " - читать интересную книгу автора

Враждебные, предрешавшие войну с Сербией мероприятия Австро-Венгрии
повлекли за собой Высочайшее Повеление о мобилизации Русской армии.
Германский Император просил нашего Государя отменить эту мобилизацию, обещая
добиться от Австрии положительных результатов для предотвращения войны.
Государь Император сообщил военному министру свое решение согласиться на
посредничество Берлина, но военный министр предостерегал Его Величество от
возможности невыполнения Германским Императором своих обещаний. Он считал,
что Германия не может не воспользоваться временем, оставшимся для выполнения
нашей большой военной программы, не имея сама в будущем возможности добиться
усиления своих военных кредитов. Программа же эта, по его мнению, не только
уравнивала наши военные силы с силами Германии, но и давала России некоторые
преимущества. Кроме того, военный министр обращал внимание Государя на
технические затруднения, связанные с отменой мобилизации, и на то
преимущество во времени, которое Германия имела перед нами по своему
мобилизационному плану. Генерал Сухомлинов просил Императора выслушать по
этому поводу доклад начальника генерального штаба, и генерал Янушкевич в
разговоре по телефону с Государем подтвердил мнение военного министра. В
результате Государь, в своих постоянных заботах о благе России, не мог не
согласиться с военным министром. Я думаю, что в войне с Германией сыграла
значительную роль пресса почти всех партий, кроме крайне правых. Я не буду
разбираться в вопросе, какими целями руководились те или другие органы
печати, в зависимости от их направления, что, конечно, не исключает
возможности крайних левых партий желать войны в предвидении, по примеру
Японской войны, удобного момента для осуществления своих преступных целей,
которых им не удалось достигнуть в 1905 году.
Странно и только для пристрастного человека возможно обвинение Государя
в желании пойти на кровопролитную войну после предложения Им Европе
всеобщего мира на Гаагской конференции.
Остается последний и, пожалуй, самый тяжкий вопрос о смертной казни по
приговорам военных судов.
В это время я занимал пост товарища министра внутренних дел и могу
говорить, зная все подробности этого дела, а главное, зная отношение к нему
Государя.
Когда в 1905 году Россия, в чаянии успеха революции, была залита кровью
и освещена заревом пожаров помещичьих усадеб, военные суды были введены по
инициативе покойного П. А. Столыпина, которому, по незабвенному его
выражению, нужна была в е л и к а я Р о с с и я, Государю Императору
представлялись еженедельно сведения о количестве смертных приговоров, и
каждый раз, возвращаясь с всеподданнейшего доклада, П. А. Столыпин передавал
мне о том, какое удручающее впечатление производят на Государя эти сведения,
а также непременное требование, чтобы были приняты все меры к сокращению
случаев предания военному суду и к ограничению числа губерний, объявленных
на особом положении, где эти суды могли применяться.
Воля Государя была для нас законом. С каждой неделей уменьшалось число
случаев предания военному суду, а в ряде губерний отменялись исключительные
положения. Надо было видеть, говорил мне П. А. Столыпин, с какой искренней
сердечной радостью Государь принимал наши старания исполнить Его гуманное
желание остановить пролитие народной крови.
Государь Император безусловно отклонял от себя утверждение смертных
приговоров, и я не знаю ни одного случая, когда обращенное к Его Величеству