"Андрей Курков. Смерть постороннего." - читать интересную книгу автора

Рукопись Пидпалого Виктор уже дочитал. В ней было много непонятного,
но все-таки что-то полезное в ней он обнаружил.
Отметив самые важные страницы рукописи, Виктор снял с них ксерокопии
в ближайшем книжном магазине, после чего рукопись положил на кухне на
видное место, чтобы в ближайшее время возвратить ее автору.
Работа тоже двигалась. Полученную от главного папку Виктор уже
обработал - и двенадцать новых "крестиков" лежали теперь на подоконнике,
дожидаясь своего часа. С ними пришлось повозиться: в досье на
потенциальных покойников было так много подчеркнуто главным, что все эти
факты никак не вписывались в сам жанр, разработанный и отточенный
Виктором. Пришлось изменить ритм, сделать его более "учащенным", а
подчеркнутые факты подавать, как краткие биографические вставки. Но все
эти вставки больше напоминали строчки из обвинительного заключения.
Уже дописав новую партию "крестиков", Виктор первый раз задумался о
том, что только в одном, да и то незапланированном некрологе главная
героиня была чистой жертвой, без каких-либо намеков на темное прошлое и
прямых фактов. Он вспомнил об оперной певице Юлии Пархоменко, но тут же
возникли и сомнения, вспомнились намеки на причастность певицы к
исчезновению другой артистки театра... Да и ее любовь к покойнику
Якорницкому... Нет, думал Виктор, чистых и бесгрешных людей не бывает, или
они умирают незаметно, без некролога. Эта мысль показалась Виктору
убедительной. "Люди, заслуживающие некролога, обычно чего-то добились, -
продолжал он свои размышления. - Они боролись за свои цели, а в борьбе
трудно остаться чистым и честным. Да и вся борьба в нынешнее время - это
борьба за материальные идеалы. Сумашедшие идеалисты вымерли как класс.
Остались сумашедшие прагматики..."
Несколько раз звонил участковый Сергей, а в прошлое воскресенье они
снова выехали на ледяной пикник на Днепр, только в этот раз уже с Соней.
Они неплохо отдохнули, да и пингвин наплавался вдоволь в широкой проруби.
Виктор и Сергей пили кофе с коньяком, лежа на том же ватном одеяле. Для
Сони купили пепси и конфеты. И все втроем следили за прорубью, из которой
пингвин Миша выпрыгивал как ужаленный. Он взлетал над прорубью на
метр-полтора и смешно приземлялся на лед, потом спешил к одеялу. Соня
заботливо вытирала его полотенцем, после чего он снова смешно семенил к
проруби.
Тогда засиделись они почти до темноты и потом пришлось торопиться,
переходить замерзший Днепр по сизому льду, спеша к оставленному на старом
месте у нижних лаврских садов "запорожцу".
Потом снова началась обычная неделя, но Виктор почувствовал, как
прибавилось у него забот, ведь теперь он был в ответе за Соню и в
результате все они стали есть лучше. Он покупал немецкие фруктовые
йогурты, свежие фрукты, а у пингвина в рационе появились мороженные
креветки, которые ему очень понравились.
- А почему у тебя нет телевизора? - спросила однажды Соня. - Ты что,
мультики не любишь?
- Нет, не люблю... - ответил Виктор.
- А я люблю! - серьезно произнесла девочка.
Приближался Новый Год. В витринах магазинов появились украшенные
игрушками елки. На Крещатике собирали из отдельных веток главную елку
страны. Люди выглядели более расслабленными и в газетах почти не писали о