"Константин Курбатов. Главный теоретик " - читать интересную книгу автора

- Тут лежала "Квантовая механика", - медленно произнес он. - Куда она
делась?
- Неужели здесь? - удивилась мама. - Если ты ее здесь положил, то здесь
и возьми.
Но на этот раз взять, где он положил, не удалось. Книга как сквозь
землю провалилась. Мы с мамой обшарили всю квартиру. Я заглянул даже в
холодильник, под ванну и на всякий случай в собственный портфель.
Отец сам начал диспут. Он угрюмо посмотрел на меня и сказал:
- Что-то ты слишком старательно ищешь. Отвечай честно: ты?
У меня от обиды чуть слезы не брызнули. Для него же стараешься, а он...
Я не выдержал и заорал:
- Я! Конечно, я! Я из нее рогатку сделал, из твоей механики! Я ее в
макулатуру сдал!
У Яши Гунина отец дерется. За ту лысину, что мы выстригли на макушке
Чалыка, он Яше даже барабанной палкой по одному месту всыпал. Наш отец до
нас не дотрагивается. Не то чтобы там подзатыльник отвесить. Он нас вообще
не трогает. Он ни разу в жизни Кирюшку даже к себе на колени не посадил.
Отец дал мне отораться и презрительно выдавил: - Совсем пораспустились
тут.
Мама сказала:
- Может, ты ее Чалыку отдал?
Отец не ответил. Он трахнул дверью и ушел. Когда он в плохом
настроении, то ходит гулять.
И дернуло же меня придумать про эту макулатуру!
У отца на другой же день исчезли ботинки. Совсем новые. Вместе с
коробкой.
Мама искала ботинки и виновато улыбалась. Я принципиально читал "Трех
мушкетеров". Не хватало еще, чтобы я снова искал, да еще слишком
старательно. Конечно, "Трех мушкетеров" я тоже не читал, а только смотрел в
книгу. Во мне все замерло. Я ждал, когда мама скажет:
- Вот ведь они, твои ботинки. Но мама молчала.
- Так, - медленно произнес отец. - Значит, на "Квантовую механику"
много не разгуляешься. Однако не известно ли тебе, что для трудновоспитуемых
существуют специальные интернаты?
Мама хотела вступиться за меня, но отец ее оборвал:
- Не он? Тогда, может, ты отдала их разнашивать Чалыку?
Он грохнул дверью и ушел. А мне почему-то представилось, как Чалык
прогуливается по двору в узконосых ботинках и гордо виляет обрубком хвоста.
Вообще в тяжелые минуты в мою голову лезет всякая муть.
Кирюшка сопел в своей кровати. По радио передавали веселую музыку.
Поджав под себя ноги, мама сидела в уголке дивана. Ее тонкая рука с синими
жилками лежала вверх ладошкой.
- Мам, - тихо сказал я, - ты не думай...
Она закусила губу и отвернулась.
Я подошел к дивану. Мама схватила меня и спрятала мою голову у себя на
груди. "Три мушкетера" шлепнулись на пол.
- Бориска, дружок, - зашептала она, - ему еще труднее, чем нам. Он сам
мучается от своего характера. У него неприятности на работе. Он большая
умница. Ты еще услышишь о нем.
Она ерошила мои волосы.